Несколько часов спустя после ухода Мэйси спать, я услышал шум, тихий стон. Дерьмо. Должно быть у нее еще один приступ паники. У нее не было ни одного уже больше недели, и я надеялся, что их больше не будет. Я осторожно открыл дверь в ее комнату, стараясь не разбудить ее, на случай если она просто стонет во сне.
Мои ноги приросли к полу от увиденного. Она не увидела меня в тени и не заметила, что дверь открыта. Возможно потому что она лежала в кровати обнаженная по пояс, ее трусики болтались на одной лодыжке, голова запрокинута назад, в то время как ее пальцы погружались и ласкали ее между ног.
Мой член мгновенно превратился в камень, выпирая из пижамных штанов, когда ее низкий стон перешел в хрип. Ее пальцы переместились на ее клитор, и словно лучше быть уже не может, она застонала “Да, Паркер”. Этот вид я никогда не забуду — стройное, сексуальное тело Мэйси извивалось, пока она кончала с моим именем на устах.
Если у меня и были какие-то сомнения, что она боролась с теми же желаниями, что и я, теперь они развеялись. Это было потрясающе, невероятно, чертовски охренительно. Если бы я был девчонкой, то написал бы об этом в своем чертовом дневнике. Я все еще стоял в дверях, тупо пялясь на нее, когда она села, чтобы надеть обратно свои трусики, и завизжала:
— Паркер!
Черт, я застыл, замер, как олень в свете фар, уставившись на ее фары. Потрясенный ее красотой и чувственностью того, чему только что стал свидетелем.
— Какого хрена? Убирайся! – закричала она, натягивая одеяло до шеи.
— Я…извини…я думал у тебя приступ паники.
— Поэтому ты остался посмотреть! Проваливай! – лунный свет струился по ее разъяренному лицу, показывая неистовый румянец, окрасивший ее щеки, прежде чем она отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Я не мог уйти, иначе она никогда снова не посмотрит на меня. Утром первым делом она позвонит Мэйсону и попросит увезти ее отсюда. Мне нужно найти способ все уладить.
Она застонала, когда я сел на кровать рядом с ней.
— Я не следил за тобой. Я подумал, что у тебя был приступ паники или ночной кошмар, и пришел проверить тебя.
— Я знаю. Пожалуйста, уходи.
— Тут действительно темно. Я ничего не мог видеть.
— Лжец, — пробубнила она, ее голос заглушала подушка. – Попытаешься сказать мне, что также ничего не слышал?
— Ничего. – кроме моего имени, которое она простонала, и от этого мой член затвердел.
— Паркер, я не злюсь, просто, пожалуйста, иди спать.
— Я знаю, ты не рассержена, ты смущена, и мы должны пройти это прямо сейчас, или ты будешь долго избегать меня.
— Похоже на план.
— Не-а. – я придвинулся ближе и положил руку ей на бедро.
— Не дождешься. Итак, что мне сделать, чтобы убедить тебя, что в этом нет ничего страшного? Знаю, мы можем сравнять счет. Ты можешь посмотреть, как я ласкаю свой жезл.
— О, Боже. Перестань. – я услышал веселье в ее голосе, хотя ее лицо все еще спрятано в подушку.
— А что? Я просто говорю, если ты увидишь, как я дрочу рукой своего господина, возможно тебе станет легче.
— Ты должен заткнуться, — сказала она, хихикая. – Боже, кто имеет столько имен для него?
— Куколка, заставлять лысого парня плакать было моим любимейшим занятием с одиннадцати лет. У меня есть бесконечный список имен для него. – она позволила мне повернуть ее голову от подушки, и мои пальцы ощутили мягкость ее волос. Ее мелодичный смех наполнил комнату. – Так-то лучше. И нет причин смущаться от того, что ты теребила свою фасолинку. – мне нужно было подразнить ее чуть-чуть.
Смеясь, она пыталась столкнуть меня с кровати.
— Эй, это нормально любить свою конфетку, это все, что я хотел сказать.
— Тебе действительно нужно повзрослеть, — ответила она сквозь смех.
— Хорошо, будем пользоваться научными терминами. Ты участвовала в цифровой клиторальной осцилляции.
— Если ты заткнешься прямо сейчас и обо всем забудешь, я тебя прощу.
— Договорились. – она, не стесняясь, прижалась ко мне, когда я обнял ее рукой. Я чувствовал тепло ее маленького тела сквозь одеяло, плотно обернутое вокруг нее. – Я никогда это не забуду, ты ведь знаешь, правда?
— Просто ложись спать. Можешь прочистить свой шноркель утром…без зрителей.
— С тобой не весело.
Я проснулся один в кровати Мэйси и некоторое время упивался ее запахом. После того, что я видел прошлой ночью, я возможно больше никогда не буду стирать эти простыни. Она позволила мне обнимать ее всю ночь, поэтому, надеюсь, это знак, что она не будет шарахаться от меня сегодня. Я потрясен, как хорошо мне спалось в обнимку с ней. Мне всегда было неудобно и жарко, но с Мэйси это было идеально.