Парни не плачут

– Ну… – он крепче сжал ремень рюкзака.

– Я… я знаю, я глупости говорю, но… – останься! Я не знаю, зачем ты нужен мне… останься. Я хочу это выяснить. Здесь, сейчас, немедленно. Разве можно найти мечту в замызганном городишке? Я и не надеялась… А тебе – тебе по-настоящему нравятся женщины.Лана непослушно тряхнула головой. – Ты мне говорил, что я хорошо пою. Случаем, не скажешь – могу ли я заработать на караоке?

Он не хотел спугнуть охватывающую его нежность. Брэндон не лукавил. Может быть, впервые в жизни…

– Конечно. Люди на чём только деньги не делают… некоторые с колоколен прыгают в Пасху, лишь бы заработать… – божественная девушка. И всё же… чтобы быть уверенным, твёрдо стоять на всех четырёх лапах, он должен был знать. – Такое дело… Лана, я могу тебя спросить?

– Спрашивай.

– Ты… правда писала Джону в тюрьму?

Её больно уколола иголочка ревности.

– Господи! Мне тринадцать лет было всего!.. – подозрение скользнуло в оживших голубых глазах, до этого подёрнутых мечтательной пеленой. – Это мама тебе наплела?

– Он сам.

– Глупости!

Шагнув и оказавшись совсем близко, в магическом поле его тепла, она прижалась к полуоткрытым губам… ставшим вдруг необходимыми. Лана хотела получить свою долю наслаждения, ещё не отмеренную… запасы которого были неистощимы в этом искушённом женской любовью мальчике. Брэндон с готовностью ответил ей… он оказался очень чувственным – всё более уверенно лаская её губы, нёбо, язык…

– Лучше иди… – прошептала она, мягко отодвигаясь от одержимого американского парня… существа, которое вдруг стало необходимым и ужасно близким. Столько любви было в его взгляде! Первой настоящей любви… – Иди, пожалуйста…

Брэндон смотрел на неё внимательно, полувопросительно – возбуждённо дыша и едва успев придти в себя. Тебе повезло!..

– Д-да. Да, наверное. – он немного замешкался, вскидывая рюкзак за плечо. Никакого сходства с тем, как он соблазнял девчонок раньше, не было. Шок – и самые голубые глаза в Техасе… Он не сможет их забыть, даже если его будут пытать… Он сам обрёк себя на беспощадность. Он любил эту девушку, Лану. И хотел всё делать правильно. Радость существования накатывала волной прибоя, сквозь которую проглядывали скалы… Фоллз-сити неожиданно превратился в город, хранящий жемчужину. Он вернётся… и справится со всем. Потому что такрешил.

Запомни каждую свою девчонку, каждую драку и сумасшедшую историю – ведь всё это делает тебя мужчиной. Назови это мачизмом – и будешь прав, потому что у тебя было гораздо больше проблем, чем у тех подростков, которые из юнцов становились «членами стаи». Ты каждый день играл роль, а успех стоит дорого. Запомни это… чтобы намертво впечаталось в подкорку – именно поэтому футбольные игроки теряют здоровье, каскадёры ежедневно подвергают себя опасностям, солдаты – нередко лишаются жизни. И постарайся, чтобы больше не было маленьких скандальчиков…

… За плечами выросли крылья; он два часа трясся в автобусе, деля обитое кожей кресло с чахлым пуэрториканцем, и пытаясь разобраться в происходящем… но настроение всё равно было приподнятым, граничащим с детской радостью. Мир был вовсе неплох, под хорошую закуску и приятные мысли… Трейлерный городок с висящей на воротах ржавой цепью вместо замка показался обетованным раем; архангелов с полыхающими мечами не наблюдалось… Он тряхнул головой, взбегая по ступенькам. Даже костяшки пальцев прикасались к обшивке двери с особой осторожностью… Тот, с кем спорить было бесполезно, прижался к окну.

– Пожалуйста. Я прошу тебя, – Брэндон сунул ботинок в появившуюся щель, и, отгороженный от заспанной физиономии брата цепочкой и дверью с облупившейся краской, зашептал. – Всего одну ночь. Одну, понимаешь?..

Лонни смотрел на него с выражением, которое применялось им только в беседе с налоговым инспектором и гробовщиком. Большие веки над карими глазами то поднимались, то опускались. Парень вздохнул.

– Я обещаю, всё будет тихо… Честно! Ну ты что, мне не веришь?..

Так… а теперь следует ударить себя в забинтованную грудь и порвать на клочки рубашку…

– Э… да дело не в этом? Ты не один?

Глядя на него с выражением собственного превосходства, Лонни процедил.

– Во-первых, привет. Во-вторых, я бы хотел узнать, что ты собираешься делать. Так не пойдёт, Тина. Мне надоело глядеть, как ты транжиришь деньги и портишь себе жизнь…

– Привет я десять раз успею тебе сказать! И потом… ничего я не порчу. – Брэндон был готов с мылом снять кожу, чтобы доказать это. В тёмных глазах заплясали отсветы… – Там знаешь, как здорово? Я начал настоящую жизнь… ничего похожего с этим дерьмом. Клянусь, Лонни!

– Где здорово, в Фоллз-сити здорово?.. – паренёк прищемил себе ногу под неуклонно растущим давлением, и братец полностью открыл створку, наваливаясь телом на починенный косяк. – Ты совсем обалдела? Испокон веков там на голубых охотились. Выкусите, страшный мистер Франкенштейн!

Брэндон схватил кипу фотографий – лучшие из того, что он когда-нибудь делал – и начал совать в сжатые кулаки собеседника. Как ни старался Лонни казаться спокойным, он всё же притворялся… а незваный гость был исполнен желания бороться до последнего. Отступать было некуда. Охотятся на педиков, да… только успокойся.
– Я же был там, и ничего! Посмотри, живой, здоровый… пара ушибов только. Глянь – вот это Лана… красивая, правда?

– Симпатичная. Если тебе нравятся отбросы… – презрительно фыркнул он. Брэндон покраснел. Он не хотел ссориться… Почему девчонки обрывают мой телефон и спрашивают Билли? Почему ты якшаешься со всяким мусором и чувствуешь себя счастливой? Какая радость – копаться в грязи и выдавать себя за парня? Прямо не отвечаешь… живёшь, как приблудный щенок… Дурость, одна дурость и ветер в голове! Бабка моя звала меня педерастом, но я стоял на обеих ногах, и сносил оскорбления. Знаю, что ты хочешь жить по-своему! Но кому это надо… и кому нужна ты, лишённая умения жить, маленькая глупая дурочка? Легенды не помогают тем, кто упал в глубокую яму…

– Я собираюсь попросить её стать моей женой. – Брэндон был сумасшедше влюблён в девушку… с которой только что познакомился.
– До или после операции по смене пола? – Лонни устал… и хотел есть. Шикарный ужин – макароны с сыром – стыл на столе. В обычную жизнь на полной скорости врубилась чужая искромётная история… Он не был спасательной жилеткой. И хотел знать правду… – Когда ты скажешь ей, что ты девчонка?

– Закрой рот!.. – на его лице мешались разочарование, обида, непонимание и отрицание сказанного. Брэндон не хотел сочинять истории в единственном месте, где про него знали всё. Противный страх начал вытягивать душу… – Это совсем другое дело! Понимаешь? Совсем отличается от того, что было раньше… Я не хочу врать. Но будет лучше, если… знаешь ведь, для всех это травма, а для меня тем более… Я же говорил тебя, что у меня денег нет, чтобы ходить ко врачу! Диагноз – транссексуализм – у меня есть. Я успею всё сделать… и как-нибудь всё устрою. А пока… У меня с ней всё получается, Лана… она самая чудесная, самая замечательная. Я верю, что всё будет O’K. На этот раз я ничего не налажаю… – он поцеловал фалангу пальца в знак удачи. Лонни покачал головой, хмурясь.