– Но я прошу тебя об одолжении. Единственный раз в жизни поступи нормально. Не как чёртов лихач, а мужик. Вы набедокурили! Так? Если что-то было в ту ночь… когда в доме разразился скандал, ты мне скажи.
– Что за чушь ты плетёшь? – возмутился он – достаточно искренне.
– Что за чушь? Шериф Лоукс звонил мне, искал тебя!.. Он собирается вас допрашивать, вас обоих… на предмет изнасилования. Угадай с трёх раз, кого. Проклятого мальчишки… или кто он там, гермафродита, урода чёртового! Дружка твоего бывшего!
– Брэндона? Да мне на него начхать! Сколько уж его не видели… а, Том? – Джон посмотрел на неё в упор. Женщина казалась расстроенной его неумелыми байками. Приятель не отзывался, чем-то занятый в ванной. – Ты права, уродец этот Брэндон… Зачем мне его насиловать?
– Наоборот, мы были жутко заняты! Представляешь, его отец не успокоился. Он там чего-то не доплатил из алиментов, и мать Тома… она нам прислала чек. Приятель его обналичил, и мы гуляли всю ночь… Напились, правда, как последние свиньи, и зарулили в канаву. Грязища безумная!
– Эй, а какого дьявола ты перед ней оправдываешься? – спросил Том, оперевшись на притолку. Он-то был не намерен что-то утаивать. Наоборот, бродяга проснулся в хорошем настроении, усугубив его порцией алкоголя. Хоть сейчас – в полицейский участок. Джон чертыхнулся. – Что она нам, мать родная?
– Мать не мать, а ты бы помолчал… Мы ничего не делали!
– Ребята, вы влипли… – женщина поднялась, стараясь ничего не касаться. Она поглядела на него с презрением. Джон сообразил, что проблема серьёзнее, чем ему представлялось. Что его снова обставили!
– Останься, Лин, выпьешь…
– Нет… – она ожесточённо затрясла головой, удаляясь к двери. – Нет, может быть, денька через два… потом, Джонни.
– А партию в карты? Покер на деньги? Том поделится сбережениями!.. – крикнул он, чувствуя, что дело принимает безнадёжный оборот. Линда обращалась с ними, как с зачумлёнными.
– Потом. Вам бы сейчас на дно залечь не мешало…
– Ты совсем охренел! Нам сейчас только светиться, как рождественская ёлка!.. молчал бы ты и не чистил свои шмотки, она бы и сейчас ничего не знала…
– Что ты тупишь – не знала? Она же с нами новостями зашла поделиться. Копы нас ищут! С мигалками, знаешь, и пушками! Всё просто клёво!.. Эта тварь нас заложила! – Том насупился. Ему тоже не нравилась перспектива тюремного заключения. Джон сел, составив колени вместе и обхватив их руками. Он размышлял, что случалось довольно-таки редко. Он выдумывал стратегию. Когда зазвонил телефон, оба молодых человека подпрыгнули от неожиданности.
– Алло! Да… да, сэр. Извините, я вас не узнал. Это Джон Лоттер… – он нагнулся с трубкой к журнальному столику, путаясь в проводах. – Я… мы должны явиться в участок? Завтра утром? Отлично… мы будем, конечно же. Мы же стопроцентные американцы, сэр. Хорошо, больше шутить не буду… До свидания.
– Нас засекли. Подозрения снимут только после того, как выяснят, что мы не виноваты.
– С таким же успехом ты станешь девственником.
– Или не я. Может же исчезнуть предъявитель жалобы? Пострадавший? Руки в ноги… принимайся-ка за работу, у нас мало времени… – буркнул вожак, допивая пиво. По вкусу оно было, как вода. Он грязно выругался и пнул ногой стул. У того отвалилась ножка. Парни замолчали. И их тишина не предвещала ничего хорошего…
– Можно, я посижу с тобой?
– Ты меня ненавидишь? – первый раз в жизни сердце билось по всем углам озябшей груди, язык отказывался повиноваться.
– Можно я спрошу? – он склонился в кивке. Лана протянула руку и сначала робко, а потом смелее притянула к себе – эту непутёвую голову, его знакомое лицо, на котором так неловко кривились искусанные губы… Боже мой. Бедный…– Каким ты был? До всего этого?
– Сначала…- интонация была не то удивлённой, не то смертельно усталой. Как хорошо, что он её не гонит… – Ну… как ты, наверное.
– Девушкой? – а, чёрт, ведь говорила себе – не подсказывай, не лезь в душу, тебе никакого дела нет до его первой жизни!!!Вот и сейчас хрупкие плечи напряглись… словно тогда, когда она увидела его за решёткой, в кутузке… Как нервно побелели костяшки на сжатых вокруг железных прутьев кулаках… и как он ждал её. Если бы всё вернуть, если бы пойти за ним, в ту ночь… а не сейчас – двое суток спустя, нянчить.