***
Погода бесновалась. Небо было затянуто свинцовыми тучами. Яростный ветер не щадил всякого кто попадался ему на пути, сгибал деревья к земле и угрожающе пошатывал карнизы крыш и вывески магазинов. Дождь хлестал, как из ведра, словно небо решило в раз выплакаться и до краев напоить землю. Периодически грохотал гром, и хмурое небо освещалось вспышками молний. Люди суетились, бежали, сталкивались, желая поскорее укрыться от бушующей природы.
Очередная вспышка осветила одинокую фигуру, стоящую среди хмурых серо-черных каменных плит. Не обращая внимания на беснующуюся погоду, Джеймс не отрывал взгляда от ровных букв на черном камне. Хлещущий дождь, вымочивший его до нитки, холодный ветер, пробирающий до костей, боль в груди и ноге, расплывающееся красное пятно на боку от разошедшихся швов – ничего не имело для него сейчас значения. Ничего кроме ровных букв на холодном надгробном камне складывающихся в два единственных слова.
«Миа Раэс»
Смотря на них, Джеймс пытался понять, что чувствует. Не было боли или тоски, не было желание отомстить или разнести все, что попадется под руку. Не было ничего. В голове было пусто, как и в груди. Когда на плечо мягко опустилась рука, он даже не вздрогнул.
─ Джеймс…
Повернув голову, Джеймс увидел такого же мокрого мужчину. Его светлые волосы, намокнув и облепив лицо, казались серыми, а в голубых глазах плескалось беспокойство пополам с нежностью. С минуту посмотрев на него, Маркус притянул его к себе, обнимая. И лишь оказавшись в крепких руках наставника, Джеймс почувствовал, как из глубины души поднимается всепоглощающее отчаяние. Вцепившись в мокрую рубашку мужчины, он завыл. Громко и отчаянно, не сдерживая рвущихся наружу слез. А Маркус молчал и лишь крепче прижимал его к себе.
В тот день обретший, казалось бы, стабильность мир Джеймса с грохотом грома и вспышками молний разлетелся на осколки.
***
Очередное пробуждение не принесло хоть какого-нибудь облегчения. Тело по-прежнему ныло, руки не чувствовались, а тошнота накатывала при каждом неудачном движении головой. Однако мысли немного прояснились, появился рационализм и расставились приоритеты. Он был жив, он был в плену, и ему нужно было выбираться. Он не собирался здесь оставаться. Хаотичные мысли о Миа Джеймс решил временно затолкать как можно глубже, обозначая себе первостепенную задачу. Снова осмотревшись, он понял, что с него сняли все снаряжение вплоть до коммуникатора из уха и наручных часов, а потому он сейчас висел в одних штанах. Даже его любимые мягкие сапоги до колена на шнуровке стащили, видимо решив, что они могут предоставить ему шанс для побега. Хмыкнув, парень признал, что его похитители соображают. Окинув помещение взглядом, он с досадой осознал, что в ней нет ничего, что могло бы помочь ему освободиться. Выпутываться из наручников разного устройства Джеймс умел в любом положении, но при условии отмычки, которой сейчас у него не было. План побега никак не хотел складываться в хоть какое-то подобие этого самого плана и вырисовываться достойной картиной. Поэтому приходилось действовать интуитивно и наугад, авось повезет. Глубоко вздохнув пару раз, Джеймс стиснул зубы и пошевелил руками, тут же получив в награду разряд боли. Удержав стон и переждав первую волну, он продолжил тихонько двигать плохо поддающимися запястьями, ощупывая наручники и цепь, на которой висел в надежде освободиться, когда его гуляющий взгляд зацепился за красную точку. Скользнув взглядом в дальний правый угол, он обнаружил там камеру с моргающей красной точкой. Наличие наблюдения его не удивило, а вот красный огонек навел на необходимую в данной ситуации мысль, предоставляя тем самым путь к спасению. Появился план. Но Джеймс не успел начать его осуществлять.
Щелкнувший в тишине замок показался слишком громким и гулом отозвался в голове. Зажмурившись, пытаясь унять тошноту, Джеймс осторожно приоткрыл глаза, рассматривая вошедших в помещение людей. Двоих он узнал по смутным очертаниям из воспоминаний. Это были те, кто пришел на помощь Миа или Кэтти, как они ее назвали. А вот третьего он не знал. Высокий, со смуглой кожей и коротким ежиком темных волос. Его карие глаза с легкой насмешкой оглядели бледного Джеймса.