Однако новое наблюдение в тот же миг отвлекает от этого зрелища: оса!
Как она пробралась сюда? Тут не может быть никакой ошибки. Конечно, это оса с ее сильными длинными крыльями, тонким стебельком и желто-черным брюшком, разрисованным таким характерным орнаментом… Сразу со всех сторон налетают на хищника пчелы и в общей свалке становится трудно что-нибудь рассмотреть.
Но вот на поверхности этой толчеи глаз обнаруживает среди массы пчел на сотах одну, с двумя хорошо видными желтыми горошинами на ногах. Мы недавно проследили за тем, как вырастают эти горошины на ножках сборщицы, копошащейся в венчике цветка. Сейчас эта пчела бежит вверх по соту, и желтые горошинки на ее ногах, мелькающие то справа, то слева, отмечают ее путь. Пчела быстро вводит голову в ячейки и ощупывает их усиками, а затем бежит дальше. Однако вдруг, задержавшись на мгновение у одной ячейки, в которую она заглянула, кажется, даже дважды, а то и трижды, пчела сделала какое-то неуловимое движение задними ножками, и ее горошины исчезли.
Каким образом? Куда?
Пока взор скользит по сотам в поисках пропавшего груза, потерян и носильщик.
Приходится взять под наблюдение другую пчелу с горошинами и проследить за ней до конца. Но это занятие срывается еще не раз, пока удастся хорошенько рассмотреть, как, найдя подходящую ячейку, пчела ловко вводит в нее обе задние ножки и мгновенно освобождается от горошин корма. Их можно потом увидеть на дне ячейки — два беспорядочно брошенных пухлых комочка.
Но теперь, может быть, пора оставить в покое пчел и последить за этими комочками?
Что будет с ними?
В таком случае требуется как-нибудь отметить место и не сводить с него глаз. Это не совсем просто, когда вокруг шестимиллиметровой ячейки, взятой под контроль, кипит такая бурная жизнь…
Глаз то и дело отвлекается разными мимолетными событиями, разыгрывающимися по соседству.
Но если все же сосредоточить внимание на одной ячейке, то через какое-то время настойчивость вознаграждается. Вслед за несколькими пчелами, на мгновение заглянувшими в ячейку и проследовавшими далее своим путем, одна пчела повторила обследование и задержалась… Уцепившись лапками за края ячейки, она глубоко вползла в нее и сразу же заерзала как заводная, причем конец ее брюшка то высовывался, то снова погружался в ячейку. А когда измазанная цветной пудрой пыльцы пчела ушла, комочков в ячейке не стало, они оказались истолченными в муку и растертыми по дну.
Так наблюдатель делает для себя одно маленькое открытие.
Может быть, даже он уже слышал, что пчелы трамбуют корм в ячейке, все равно теперь, когда это увидено собственными глазами, явление стало понятнее и проще.
Ну хорошо, а что будет дальше?
А дальше к той же ячейке подходит новая пчела с двумя горошинами на ножках — необязательно желтыми, может быть, и серыми, и красными или сиреневыми — и оставляет здесь два новых пухлых комочка… Потом является еще одна пчела — трамбовщица.
Так загружаются ячейки, никогда, к слову сказать, не заполняемые мучнистым кормом доверху, потому что трамбов-щицам, которые впиваются лапками в края шестигранника, требуется какое-то свободное пространство, чтобы двигаться в ячейке.
Другое дело ячейки, которые заливаются медом: эти заполняются до самых краев, а потом запечатываются восковыми крышечками.
Смутный гул и еле слышный шорох тысяч крыльев под стеклом прерываются вдруг визгливой нотой. Вот над ячейкой стоит, вытянув ножки и приподняв конец брюшка, странная, похожая на бескрылую, пчела. Да нет, она совсем не бескрылая, только крылья ее видны лишь тогда, когда пчела перестает ими махать. Это пчела-вентиляторщица. Должно быть, она машет крыльями очень и очень быстро, раз они не видны.
Вентиляция производится короткими очередями, через мгновение пчелу уже не найти в массе других.
И все же в неописуемой суматохе улья есть какой-то свой порядок. Его, правда, непросто рассмотреть даже здесь, где в поле зрения находится сравнительно немного пчел, живущих на одном-единственном соте. В настоящем пчелином домике, в обыкновенном улье, сотовых рамок может быть и десяток, и два десятка, и больше. Рамки с сотами могут висеть одни над другими в два, даже в три яруса, образуя в таком случае нечто вроде высотного здания, населенного иной раз сотней тысяч пчел и даже больше.
Как же они живут здесь?
В ПЧЕЛИНОМ УЛЬЕ
ПЧЕЛИНОЕ поселение запрятано в глухой деревянный короб. Внизу, с одной стороны, через узкую щелку летка просачивается скупой свет, выхватывая из темноты небольшую часть квадратной площади.