3.
Украинская столица начала шестидесятых не любила лимитЫ, давила её и презирала всячески… И было как видно за что…
Киевский котел перемолол не только полмиллиона советских воинов, но и практически сравнял древнюю столицу восточных славян с землей… Киев к тому же столь же варварски освобождали, отутюжив будто вражеский запредельный Берлин…. И поэтому послевоенный Киев начинался в бараках и мазанках….
Позже додумались до первых щитовых общежитий, куда принимали на жительство тех из крестьян, кто получил свой первый редко заслуженный срок и завершил ходку дилеммой – возвращаться в полудикое беспаспортное существование в село без газа и электричества или, изобразив из себя мужчину, прошедшего перековку, либо посыпавшую голову пеплом целку-фанатичку, строить коммунизм в веселых и шумных бараках…
В селе было трудно, от села не было отписки, в селе был тотальный контроль и бесправная 16-часовая пахота, и поэтому именно ходаки по первой тюремной ходке возвращались уже не в почти военизированные украинские колхозы, а в бараки, где каждому полагалась койка и чашка, миска и ложка да ещё мыла немножко….
Затем грохнуло сокращение вооруженных сил и два с половиной миллиона человек разом запросили работу… В Киев получили право на въезд только самые толерантные к традиционным имперских глупостям…. Они несли веру в систему, и до 30 тысяч армейских кадровиков зажали Киев в металлические клещи махрового тоталитаризма.