Любой мицмахер обретал в обществе вес! К тому же его стали приглашать на миньон, что особо ценилось в мире поголовного советского атеизма… Отныне каждую пятницу Нюму приглашали торжественно встречать богиню Субботу и остаться на послемолитвенный сидур с уже вошедшими в кровь фронтовыми ста граммами за Всевышнего и Победу….
Толкователи подобного течения новейшего советского иудаизма навряд ли смогут объяснить этот синтез многовековой еврейской Традиции и Советской победы, а я вам без всяких научных проработок скажу, что это было удивительным духовным явлением в жизни людей, которых отторгли от Веры и Города и переселили на выселки…
В этом Городе у самого дедки Наума полувырезали семью в 1905 г. Он редко говорил о том, что практически зарезали только одну сестру, но изнасиловали всех троих, а мать после этого разбил обширный паралич. После него она не оправилась, а отец поступил не самым достойным образом… Он взял с собой самого любимого четвертого сына и бежал с ним в Америку… И затем 50 лет служил в одной из синагог Гарлема…
Выжившие во время погрома сёстры таки погибли в огне Гражданской войны, а три брата разошлись по жизни путями… Младший Вениамин стал чекистом, и его повесили свои же за ноги – головой вниз. От этого он до утра истек кровью. Но при этом таки никто не запачкался….
Дядя Лёва – тот стал ювелиром… Оттуда и произошли брильянты второй воды, которые так крепко изломали судьбу самого деда Наума… Вот отчего к старости он был остепенен званиями советского экс-зэка, кавалером двух солдатских Орденов Славы, простым гальваником и мелким спекулянтом с воскресной толкучки…
Всё это уживалось в нем, оставляя при том место для самого настоящего ребе, почти что цадика, поскольку именно он читал уже не рукописные, а книжно пропечатанные тексты из книги Тора, которую еще в 1898 г. издал в Российской империи незабвенный барон Гинзбург!
Да, именно он на всякий новый Шаббат, как реальный потомок раввина брался за чтение отдельных глав на иврите от Магелат Эстер и до самого последней буквы, которой обычно начинался еврейский Шауот, он же праздник православной Троицы.
После надлежащего чтение глав голос брал в торжественном песнопении сумасшедший Воскресенский кантор… Вы, наверное, уже догадались, что это и был сам Шма Исраэль. Правда, петь он начинал прямо у себя на балконе пятого этажа стандартной кирпичной хрущевки.
В страшном военном прошлом самого Ицхака, обёрнутого в белый Талас с синими полосами, олицетворявшими плодородие Богом обетованной земли, полицаи погнали в колоне обреченных прямёхонько в Бабий яр. Но тут доморощенный кантор запел псалмы самому Всевышнему, резонно полагая, что именно тот, Всевышний непременно его защитит и всю колону остановит у бездны.
Но этого не произошло и вместо защиты от Всевышнего он получил крепки побои от украинских полицаев за то, что нарушил порядок прохождения колонны, бредущей на заклание в Бабий яр по Большой Житомирской улице…
Много позже я побывал в обетованном Иерусалиме, и могу теперь действительно подтвердить, что географически и топографически он действительно похож на славный украинский Житомир. Но обреченные этого так и не узнали… Им досталась только Большая Житомирская, по которой полицаи и начали отвешивать Ицыку тумаки, а он все пел, пел и пел….
К поющему внезапно подошел офицерский чин в фуражке с высокой тульей, на которой красовались череп и кости. Он резко приказал прекратить избиение и освидетельствовал полную человеческую неадекватность синагогального кантора.
– Это может быть даже забавно, - желчно процедил офицер и почему-то быстро решил:
– Пусть и дальше поёт…
Многие не очевидцы по одним только слухам рассказывали, что этим офицером был дан особый приказ: в тот день заклания киевских евреев - кантора Ицыка пристрелить последним, а до тех пор прямо в талесе приковать к одному из расстрельных пулемётов. Мол, более безумным чем он есть, это его уже не сделает.
Так и поступили с несчастным за несколько десятков метров от расстрельной кромки Бабьего яра.
Перед ним голыми в бездну опадали тела его соседей и просто знакомых, верующих и атеистов, стариков и детей…. Тела сплетались в окровавленные брикеты, а пулемёты строчили и строчили, отчего даже идейный палач еврейского народа Эйхман вспоминал, что он распорядился, чтобы к пулеметам вместо немцев посадили украинцев… Их психики было ему не жаль…
Гитлер идею Эйхмана поддержал. Из дивизии СС «Нохтенгаль» были присланы добровольцы… Только на сей раз под руководством немцем «нохтенгаль»-«соловейко» пел горячим свинцом.
Сегодня многие идеологи либеральной независимой доктрины очень часто забывают о подобных не алябьевских нотах, на которые фашизм спровоцировал украинцев… Вот и написал эту вставку для памяти…. Не одному только себе.
…Его подвели к окровавленному обрыву. Но ноги у Ицыка, которого даже не потрудились раздеть, подкосились прежде чем прозвучал первый выстрел.
Он начал падать, больно ударяясь о застывшие тела убиенных… От страха он перестал петь ещё накануне…
Накрапывал мелкий осенний дождь. Тела были мокрыми и, казалось, что в них ещё бродит подобно какому-то страшному черному вину последнее дыханье умерших… С груды остывших тел он неожиданно скатился вниз, и потому последовавшая за ним полноформатная пулеметная очередь прошила уже не его, а трупы покойников..
Сколько он лежал… Наверное, не очень долго. Очнулся от того, что по тропке с горки, возвышавшейся над Бабьим яром стали по одному спускаться немцы с овчарками… Да ещё полицаи с «мосинками», к которым были пристёгнуты окровавленные штыки….
Ицык судорожно сцепил пальцы ладони и захватил в пригоршни комья грязи и крови… Таким образом он измазал лицо грязевой пастой с кровью невинноубиенных и прочитал каббалическое заклинание… Ему показалось, что это жуткое заклинание сделает его невидимым для неумолимых преследователей.
Похоже, так и вышло… Наряд-дозор обошел расстрельное место с иной подветренной стороны. Так было удобно тем, кто вел перед собой на металлических армейских ремнях обученных в Бухенвальде и Заксенхаузене специальных немецких овчарок.
Собаки щерились, шерсть стояла на них дыбом… Они подозревали саму Смерть в предательстве и спешили довершить недочеты массового трупного производства.
Ицык не стал ждать их приближения. Он просто бросился бежать в темноту…