Вскоре, когда видимость вернулась до прежнего уровня, вдалеке стал различим берег, за которым шел не имевший ни начала, ни конца горный хребет, будто делящий мир пополам. Плот больше не переплывал пусть и широкую, но реку, а мчал вперед по бескрайнему морю, подскакивая на волнах из стонущих душ.
От таких маневров находящихся на борту людей стало тянуть вниз в надежде перебороть внезапно разыгравшуюся «морскую болезнь», и лишь Паромщик безмятежно продолжал грести в направлении то приближающегося, то уходящего вдаль берега, усыпанного серыми песками.
– И где же здесь вход в Ад? – озадаченно спросил Майк, всматриваясь вперед. – Ну… врата с надписью «Оставь надежду всяк сюда входящий», или как оно там по Алигьери было?
– Врата есть, – неохотно отозвалась мумия. – Только по другую сторону этих скал. Для вас же, самоубийц, на задворках Ада существует иной проход, который сразу доставит вас в его сердце – прямиком в девятый круг, минуя все предыдущие.
– В девятый? – сглотнув мокрый ком, крепко сдавивший горло, пролепетал Майк. – К Дьяволу?
– Кто-то ведь должен обладать достаточной властью для того, чтобы вызволить вас отсюда… Ну вот мы и на месте, – сказал Паромщик, когда плот прибило к берегу.
Все неуверенно, друг за другом спустились на сушу, оглядываясь по сторонам.
– И куда нам идти? Тут же везде одни лишь скалы да песок! – нервно задал вопрос Себастьян, обернувшись к реке.
– Не переживай… тут недалеко… – как-то недобро хмыкнул уплывающий во вновь насунувшийся туман старик.
Проводив взглядом силуэт, превратившийся в размытое темное пятно, которое вскоре и вовсе поглотил туман, Себастьян вновь посмотрел перед собой.
– Нужно искать что-то похожее на проход, – сделав шаг по направлению к скалам, заявил он. – Врата, пещеру, лаз… что-то вроде того.
– В таком случае нам лучше разделиться. Давайте мы с Лизой исследуем ту часть берега, – предложил Майк, – а вы, Кирилл и Себастьян – ту.
– Глупо это вот так разделяться, – с сомнением покачал головой Кирилл. – Не забывайте, это Ад. Здесь не обязательно все будет таким, как мы это себе представляем. Этим проходом может быть что угодно, но оно явно должно находиться где-то здесь, на виду. Было бы странным делать целое испытание всего лишь из поисков какой-то там лазейки.
Кирилл вышел вперед и с подозрительным прищуром принялся разглядывать местность вокруг, надеясь зацепиться хоть за какую-нибудь странность.
– Кирилл! Осторожно, ноги! – внезапно раздался испуганный крик Лизы.
Тот хотел машинально развернуться к источнику звука, но что-то помешало ему сделать это. Он взглянул вниз и увидел, что песок поглотил его уже по самую щиколотку. Кирилл инстинктивно дернулся, но это не помогло ему отвоевать у земли и сантиметра своей плоти. Сознание мужчины захлестнула паника, но после нескольких безуспешных попыток освободиться сошла на нет, когда тот понял, что может беспрепятственно шевелить ушедшей под землю конечностью. Внезапно возникшее просветление заставило его немедленно посмотреть на своих товарищей, которые уже и сами начали уходить вниз, панически вереща.
– Не волнуйтесь! Это и есть проход! Дайте ему поглотить вас! Дайте ему… – Кирилл оборвался на полуслове, когда песок наглухо забил рот.
Только в глазах воцарилась чернота, как он был предан свободному полету вниз. Прямиком в густой шевелящийся мрак.
Со всех сторон до его слуха доносилось невероятное множество рыдающих, вопящих и взывающих к спасению голосов. Бессмысленные мольбы миллионов душ, обреченных вечно мучаться в этой тьме, и перебивающие их звуки рвущейся плоти и ломающихся костей. Симфония ужаса, состоящая из смешанных возгласов страданий мучеников и жуткого потустороннего хохота, из треска огня, рёва морских волн и воя ветра. За время падения казавшегося вечным, его бросало то в жар, то в озноб. Больше не в силах слушать эти дикие звуки, Кирилл и сам присоединился к ним, заорав во все горло, стараясь перекричать творящееся вокруг безумие. Он вопил как резаный, до боли стиснув веки. Хотя, относя этот факт к человеку, на всех парах мчащему в недра Преисподней, можно сказать, что боль была скорее символической.