Прежде всего мне нужно было найти ночлег. Дело шло к вечеру, солнце уже скрылось за горами, и мороз стремительно крепчал, а заночевать зимой на улице мне совсем не хотелось. Вряд ли кто-нибудь пустил бы незнакомца в свой дом, учитывая обстоятельства последних месяцев, поэтому я отправился прямиком в бар. Ночевать в общем зале было не лучшей перспективой, но альтернативой была только холодная улица.
Едва я открыл дверь бара, как словно попал в другой мир: там было жарко, шумно, уже изрядно повеселевшие завсегдатаи пели, играли в карты, кости и дартс, пианист барабанил для них какую-то весёлую мелодию. Жизнь била здесь ключом, будто внешнего мира не существовало вовсе. Я подошёл к барной стойке и окликнул бармена. Этот пожилой человек широко мне улыбнулся и спросил, чем он может быть полезен. Я спросил его про комнату для ночлега, и почти сразу получил ключ, за сравнительно небольшие деньги.
Я взглянул на часы, раздумывая, стоит ли мне попытать здесь удачу и поразнюхать о последних делах, или сразу же отправиться спать. Время близилось к семи часам, и я вдруг вспомнил об условленной встрече со своим новым знакомцем, которого встретил чуть раньше по пути в участок. Я оказался как раз в том самом баре, в который он надеялся меня завести, собственно, единственном в городе, и, возможно, он уже ждал меня здесь для нашего разговора. Внимательно окинув в очередной раз взглядом веселящихся обитателей общего зала, я увидел за одним из столиков знакомое лицо. Мужчина пристально смотрел на меня, покручивая кружку в руках. Поймав мой взгляд, он улыбнулся и помахал мне рукой, подзывая к своему столику. К нашей встрече он слегка поправил костюм, причесался, и, судя по ещё более красному лицу, немного выпил для храбрости.
— Я так рад, что Вы пришли, — произнёс он, когда я сел напротив. — Впопыхах я даже забыл представиться Вам! Меня зовут Эдвард Бенсон, к Вашим услугам!
— Ричард Уорринг, к Вашим.
— Очень приятно познакомиться. Ну, что, много Вы сегодня разузнали в полиции?
— Да, — нерешительно ответил я.
— Ну, и что же?
— А разве не Вы хотели рассказывать мне истории?
— Ну, я же должен знать, какие Вы слышали, а какие нет.
— Давайте, лучше, Вы начните, а я уже скажу, какие мне известны.
— Ладно. Так вот, история о трупе у озера…
— Слышал.
— Хорошо, а проклятие растерзанного мертвеца?
— Слышал.
— А как насчёт бессмертных адских ведьм?!
— Тоже.
— Да уж, мне нечего Вам и рассказать-то! — протянул мой собеседник с сожалением и откинулся на спинку стула. — Ну, а историю о ночном прохожем?
— Вот об этом давайте поподробнее.
Глаза моего словоохотливого соседа загорелись.
— О, она Вам понравится, не сомневайтесь. ...Давным-давно, когда я ещё был молод, приехал к нам в город один паренёк, и звали его Стэнли Блюм. Малый неизвестный, без гроша в кармане, но амбициозный. Ну, точнее, амбиции у него были довольно скромные, но всё же были. Он приехал к нам и устроился в бар помощником на кухне. И вот однажды его отправили в лес, чтобы набрать хвороста для растопки печи. Уже темнело, а ночь была безлунная. Пожухлая трава громко шуршала под ногами, холодный осенний ветер раскачивал сухие деревья. Паренёк собирал хворост, как вдруг услышал тихий зов из леса. «Стэ-э-э-э-энли,» — шептал сладкий женский голос. «Кто здесь?» — спросил он. Ответа не было. Он продолжил собирать ветки и услышал ещё громче: «СТЭ-Э-Э-ЭНЛИ!» Он стал в страхе оглядываться, не в силах пошевелиться от сковавшего его ужаса. Сухие деревья обступили его со всех сторон. И вот из тьмы к нему вышла женщина в плаще. Тут она достала нож и крикнула: «Я заберу твоё сердце, Стэнли!» — и рванулась к нему. Он бросился бежать, а густая высокая трава хватала его за ноги, словно руки оживших мертвецов…
— Густая? Она же вроде была пожухлой?
— Пожухлая, но густая, не перебивайте. Так вот, словно руки мертвецов, трава цеплялась за его ноги, а кровавая дама уже настигала его. Стэнли споткнулся о корень, упал, а жуткая фурия занесла над ним острый извилистый кинжал. И вот, за секунду до смерти, парнишка услышал отдалённое блеяние.
— Блеяние?
— Именно! Женщина застыла, как вкопанная, вглядываясь вдаль. И снова раздалось блеяние, теперь уже совсем близко, и послышался топот приближающихся копыт. Дама-с-ножом, словно лангуст, извернулась и скрылась в тени.
— Может, Вы имели ввиду, как «мангуст»?
— А я что сказал?
— Как «лангуст».
— Правда? Да нет, не мог я так сказать. Короче, малец лежал, не в силах подняться, его нога болела, и из лодыжки торчала кость! И тут к нему приблизилось нечто огромное! Перед ним, освещённое ярким лунным светом…