Мне было четырнадцать, когда его мама сказала, что он умер. Произошло это очень сумбурно, сразу после новогодних каникул. Мы тогда немного повздорили из-за какого-то глупого спора, даже не вспомню сейчас из-за чего он был. Тем не менее, на тот момент мы не говорили с ним неделю. И я буду честен, уже начинал скучать по нашим разговорам и шуткам. Когда я пришёл в школу и не застал его, сразу же попытался написать или дозвониться по телефону, но всё было тщетно. И только вернувшись домой, я получил звонок с его номера. Правда, в трубке был не он, а его мама.
-Алло? Алёша? – Мне казалось, что телефоны, а особенно телефоны того времени, не очень хорошего передают мельчайшие детали голоса из-за несовершенства технологии. Да и когда не видно лица человека, мы можем лишь догадываться, что он чувствует, по интонации, которая хрипит из динамика. Тем не менее, я сразу понял, что она плачет, плакала до этого и, скорее всего, будет плакать дальше. В моей голове сразу возник образ Анжелики Ивановны. Она была низенькой, с неизменно причёсанными светлыми волосами и без единой морщинки на лице. Для её 35 лет, это отличный результат. Она всегда мне нравилась, особенно когда я приходил к Яше играть в приставку, и как она угощала нас то пирожками, то борщом. Я до сих пор помню её улыбчивой и милой женщиной, потому что мы не встречались после того случая.
Я дрожащим от волнения голосом ответил в трубку:
-Алло, да, это я. Анжелика Ивановна, что с Яшей такое?
В горле стремительно пересохло, и я попытался сглотнуть предательский ком, что там образовался. Но тщетно: всё тело от головы до пят ныло от невероятного волнения. Волнения о потере близкого мне человека.
-Яша больше не придёт в школу, он умер. – После этих слов женщина помолчала и, тихо всхлипнув, добавила:
-Ты взрослый мальчик, ты поймёшь, – как бы успокаивая себя, сказала Анжелика Ивановна. Я был уверен, что она либо уже безмолвно рыдает, либо начнёт, как только закончится разговор, и мне стало так паршиво, как не было, да и не будет уже, наверное, никогда. Сначала температура тела от упомянутых ранее головы и до пят начала понижаться, потом снова идти вверх. Выступил холодной пот, и мозг лихорадочно начал метаться из стороны в сторону. Хотя, довольно быстро эта буря прошла, и её место заняло безразличие ко всему на свете. Мне на мгновение показалось, что последние слова в телефон говорил уже не я, а будто мне показали картинку с другого ракурса, и сейчас я смотрел какую-то драму, нежели проживал свою жизнь.
-Хорошо, я понял, - после такого сухого прощания я сбросил звонок и принялся пялиться в стену пустой дядиной квартиры. Мне почему-то всё казалось глупым и нереальным в тот момент. Я осматривался по сторонам, то бросая взгляд на большой шкаф, через приоткрытые двери которого виднелись мои белые рубашки и джинсы, то смотря на компьютерный стол с громоздким монитором, то заглядываясь на цветы, которые распустились неподалёку от иголочек кактусов, что сухо росли на моём подоконнике. Небольшая кровать у стены, на которую я облокотился, будто проваливалась подо мной в пропасть. Всё это место казалось мне нереальным. Даже запах чудился мне каким-то сказочным. Просидел я так, наверное, около часа.
Потом в квартиру вернулся дядя Саша и позвал меня ужинать. Я внешне оживился, чтобы не волновать этого замечательного человека, и провёл остаток вечера, смотря какие-то фильмы по телевизору, под тихий храп Александра Караваева. В последующие дни я всё ещё находился в прострации, но то шоковое состояние уже прошло. Я всё так же ходил в школу, всё так же занимался гитарой и играл с парнями со двора в футбол. Жизнь шла. На похороны меня не позвали, да я и по сей день сомневаюсь, были ли они вообще. Я не забыл Яшу, я просто смирился с тем, что потеря неизбежна, как всегда делал до этого. Но те минуты, пап, знаешь… Сравняться даже с днём, когда я потерял…
Давай в общем вернёмся к сообщениям. Я набрал на экране телефона: “Привет, не обижайся, но я сейчас немного в шоке. Это правда ты? Я думал, что ты, ну, того, погиб”. Буквально через мгновение сообщение было прочитано и Яша начал что-то печатать: “Да, это ужасная история с трагическим началом, но хорошим концом, давай встретимся и поговорим, по телефону обсуждать такое не принято”. “Давай, я как раз свободен сегодня”. Мы договорились встретиться у нашей старой школы сегодня в 15:00, в вуз мне не нужно было, поэтому я согласился и отложил телефон. Виола присмотрелась ко мне и, отложив телефон, сказала недовольно: