Глава 9
Паршивый декабрь 4
На щёки Алексея вылились слёзы, которые тут же унёс с собой холодный ветер. Как бы уговаривая его не плакать. Парень схватился за пачку сигарет и, вытащив одну, сразу же закурил, начав с обеих кнопок сразу. В голове его было неспокойно. Стройные ряды слёз набирались, как добровольцы, идущие на войну с ветром. Впрочем, это битву им было не выиграть. Холодными струями, неся с собой снег и стужу, ветер метался из стороны в сторону и ловил летящих к каменной кладке бойцов, тем самым давая отпор грусти Алексея. Он вытер рукавом куртки последнее доказательство его слабости и начал смеяться.
-Я ведь всегда считал, что слёзы – это показатель слабости, знаешь. Я всегда смеюсь, и я сильный, эге-гей, - Алексей состроил театральную гримасу и топнул ногой в ночь. -Ладно, давай я продолжу рассказ, - сказал он, выбросив выкуренную сигарету и тут же достав новую.
-Дальше история будет всё хуже и хуже. Предупреждаю, веселье кончилось. Ну, почти кончилось, - парень улыбнулся пустоте и снова поёжился от усилившегося ветра.
Он посмотрел на часы и присвистнул:
-Поздно уже, да и холодно становится, но пока я не закончу историю, никуда не пойду, - сказал Алексей и продолжил свой рассказ.
Глава 10
Глава 6
Я, всё ещё задумчивый после произошедшего, шёл к своей палате и напевал какую-то песенку собственного сочинения себе под нос: “Наступит весна, мы воспрянем от вечного сна…” И тут, я вдруг решил проверить телефон, мне пришло сообщение от Вити: “Сегодня заскочу к тебе днём, жди!” “Чёрт, наверное он уже давно меня ждёт, ещё два часа назад пришло” – подумал я, но, увидев отсутствие молодцов в форме, сразу же забыл о друге и внутренне напрягся. Вместо них стоял уборщик и что-то старательно вытирал около моей палаты. Я вошел в приоткрытую дверь, и она громко за мной захлопнулась. По голове неприятно ударило чем-то тяжёлым, но я устоял – череп у меня был крепкий, это было проверено не раз в уличных драках. Развернувшись на двух ногах и в этот же момент вытащив нож из кармана (теперь я всегда носил его с собой), я воткнул оторопевшему от такого поворота молодому полицейскому лезвие в ребро правой ладони, в которой он уверенно держал пм. Парень молодец, сразу же спустил курок, и пуля просвистела над правым ухом. Я уклонился, пригнувшись ближе к нему, и обеими руками толкнул в грудь неудачливого убийцу. Тот упал навзничь, выронив пистолет, и только сейчас начал вопить из-за раненой руки. Я кинулся к двери и защелкнул замок. Парень принялся кататься по полу, окрашивая идеально белый пол в кроваво-красный. С той стороны двери послышались громкие шаги, и кто-то начал ломиться в дверь - времени не было. Я вспомнил козырёк над вторым этажом. Прыгать было страшно, но страх преодолим. Забравшись обеими ногами на подоконник, я проверил бинты: крови не было, это хорошо. Значит швы не вскрылись, если ещё не втянулись. Снизу виднелся полицейский бобик и одинокий парень в форме, куривший неподалёку. “Ну ничего, прорвёмся” – подумал я и прыгнул.
Приземлившись на козырёк, я неудачно поставил ногу, и, кажется, её вывихнул. Плохо, но терпимо. Дальше – следующий прыжок. Бах, и я внизу. Нога предательски выла от боли и просила остановиться, но я не мог. Паренёк, что курил возле машины, бросил сигарету и начал свистеть. Оружия, судя по всему, у него не было, а бегал я быстро, даже с вывихом. Побежал в сторону лесополосы, которая располагалась рядом с больницей. Оглянувшись через плечо, я увидел в окне моего бывшего пристанища яростные лица моих “охранников”. Также за мной гнался тот курящий парень. И тут он закричал мне вслед: “Стоять, убийца, стоять!”. Я всё не мог взять в толк, почему это меня называют убийцей? Что ж я такого, по их мнению, сделал? Эти рассуждения оставим на потом. Тем временем, парень почти меня догнал и уже собирался кидаться мне наперекор, но я в последний момент отскочил в маленький овраг посреди лесополосы, и неудачливый полицейский полетел в грязь лицом, а меня уже и след простыл.
Ловко перескакивая с кочки на кочку, я убегал всё дальше и уже не слышал свиста назойливых преследователей, потому решил остановиться и передохнуть. Легкие жгло огнём, а в горле было сухо. Нога болела всё сильнее, видимо, серьёзный вывих. Адреналин начал отступать, и боль заняла его освободившееся место. Я схватил телефон и сразу же набрал номер Геннадия Иоанновича. Спустя минуту попыток дозвониться я выругался, ответа не было. Немедля, я записал на автоответчик короткую фразу: “Перезвоните, как сможете”. Потом машинально набрал Вову. Тот почти сразу же взял трубку со словами: