Утерев слёзы и окончательно успокоившись, я сказал:
-Ты, кажется, говорил ещё что-то? Прости, я отвлёкся, - я усмехнулся, и к горлу подступил ещё один солидный ком, но я сдержался и посмотрел на Вову, который поднял глаза. На этот раз, помимо бесконечной усталости и безразличия, в его взгляде было сочувствие, что само по себе было невероятным, но меня очень сильно грело.
-Да, я говорил о том, что умер твой друг, - на этих словах я выставил открытую ладонь вперёд, давая понять, что это информация мне понятна и попросил продолжить о другом.
-Прости, я глубоко сочувствую, - осёкшись и принявшись усердно натирать серым платком из нагрудного кармана пиджака свои очки, сказал Вова.
-Ты знаешь? Кто это сделал? – На этом моменте я понял, что бессмысленность и пустоту заменяет боль и ярость. Я хотел мстить, неважно кем был бы убийца, я хотел заставить его страдать. Но Вова продолжил, приведя меня в чувства:
-Пока нельзя ничего утверждать, он был убит в больнице, незадолго до твоего побега, пока тебя не было в палате, – я старался трезво рассуждать, поэтому сказал:
-Полицейские, которые потом попытались убить уже меня?
-Я не знаю подробностей, поэтому не буду браться что-то утверждать. Это нужно хорошенько обдумать. Единственное, что сейчас я могу с уверенностью сказать – на наше агентство открыла охоту полиция, по самым разным выдуманным причинам, - заключил мой коллега, а я в недоумении, с широко распахнутыми глазами посмотрел на него и спросил:
-На шефа? И на тебя тоже? По какому такому поводу?
-По какому поводу – не знаю. Но меня обвиняют в убийстве одной из наших клиенток-гадалок, которая действительно была найдена мёртвой в своей квартире. Все улики указывают как раз на меня, - сделав паузу и заказав стакан воды у проходящей мимо официантки, Вова продолжил:
-А Геннадия Иоанновича - в особо крупном хищении государственных средств, - Вова сделал глоток воды и, как бы подведя итоги, сказал:
-Так что пока нам нужно залечь на дно и хорошо всё обдумать.
-А откуда ты это всё узнал, собственно? – спросил я, выпив живительной жидкости из стакана Владимира и наконец сглотнув мешавший жить ком.
-От Уильяма. Он имеет прямые контакты с московской полицией, чтобы это место хотя бы могло существовать, и по старой дружбе помогает мне, если это необходимо.
Я подумал с минуту над сказанным и задавил в зачатке идею вопроса: “а как вы познакомились со столь отличающимся от тебя человеком, да ещё и стали друзьями?” Я иногда мог отличаться невероятным любопытством и из-за этого часто был неуместен. Потому, не став отвлекаться от важной темы, задал другой вопрос:
-Ты сразу поверил в то, что это не я убил Витю, почему?
-А ты хоть на секунду задумался, что это я убил гадалку? - Вова слабо улыбнулся и посмотрел на меня очень добродушно. Кажется, его этот вопрос скорее рассмешил.
-Честно? Нет, ни на мгновение, - в конце концов, мы поклялись защищать всех, без исключения: от любых проявлений, что паранормальной, что вполне нормальной опасности. Вова разбирался в людях и был уверен во мне не меньше, чем я был уверен в нём.
-Тогда другой вопрос: ты знаешь, где можно залечь на дно?
-Конечно, Геннадий Иоаннович тоже скоро направится туда. И нам пора.
-Ко мне домой, - после недолгой паузы заключил Владимир.
Я не мог отделаться от чувства, что плохие новости делают из обычного весельчака, которого ничем не пронять, коим я всегда являлся, какого-то вечно всему удивляющегося мальчишку, либо сегодня просто был такой удивительный день, потому что я, приподняв брови спросил: