-Правильно, - в унисон с Вовой сказал я, и все за столом рассмеялись. Шеф, немного переведя дух, подвёл итог:
-Так что, пока что мы поживём у тебя какое-то время, Вов, если вы не против?
-Сегодня 8 декабря, значит ещё 8 дней. Я не против. Свет, а ты? – Ответил Вова, обратившись к своей жене.
-Конечно не против, нам только веселее будет, когда дома есть хорошие люди.
За столом снова установилась дружеская атмосфера и все опять начали пить чай, услужливо предоставленный хозяевами дома. Мы просто сидели и перешучивались, попутно рассказывая разные байки или анекдоты. Мысли о деле, Вите и обо всём на свете, как на время приостановленные ушли на второй план. Посидев в таком режиме ещё часик, мы отправились спать. Нам с шефом любезно предоставили гостевую спальню с двумя мягкими кроватями, расположенных по краям комнаты. По центру располагался большой сундук со старой одеждой, из которого я с разрешения Вовы забрал его куртку и свитер со штанами, так как моя одежда была повреждена в погоне, да и без куртки щеголять по лесу в декабре особенно не получится. Перед тем как уснуть, у нас с шефом состоялся такой диалог:
-Ты не убивайся только, Лёш. Я сочувствую твоей утрате, но всегда помни: твой друг не хотел бы, чтобы ты из-за него страдал, - шеф сказал это очень мягко и дружелюбно, лёг на кровать и уставился в потолок.
-Всё в порядке, Геннадий Иоаннович, спасибо за вашу заботу, давайте спать? – Спросил я, укладываясь на удобный матрас и укрываясь “верблюжьим” одеялом.
-Давай. Спокойной ночи, Лёш.
-Спокойной ночи, Геннадий Иоаннович.
Спустя несколько минут беспокойного верчения по плоскости кровати в мою голову снова закрались мысли о прожитом дне: побег от полиции, невероятный клуб “Алхимия”, смерть лучшего друга, открытие новой части личности моего дорого коллеги – и всё в один день. Я инстинктивно громко выдохнул и, положив голову на руку, начал, не мигая, смотреть в деревянный потолок, освещённый слабой чёрточкой света из коридора.
-Ферзь е семь или g пять, Лёш? – Ехидно спросил шеф. Я так и знал, что он по-прежнему не спит. Видимо, он доигрывал очередную партию в шахматы сам с собой, поэтому я решил дружелюбно помочь:
-Е семь.
-Молодец, это мат, - сладко проурчал Геннадий Иоаннович и повернул в мою сторону лысую голову.
-Давай спать, Лёш. Тебе нужно отсыпаться, а у меня завтра много дел.
Я не стал отвечать, а просто закрыл глаза и под действием пережитых эмоций и от жуткой усталости провалился в сон. Спалось на удивление замечательно. Мне снились какие-то красочные маковые поля. А когда я их пробегал, на краю расстилалось огромное голубое озеро, посреди которого росли мангры, испуская прозрачные смоляные шарики. По шарикам прыгали маленькие обезьяны, забираясь ближе к кронам и срывая какие-то диковинные плоды с верхушек. У основания одной из мангр располагался маленький кусочек суши, и к нему вела дорожка из смоляных шариков. Я аккуратно перескакивал по ним, стараясь не упасть в озеро. Казалось, впрочем, что даже если я упаду, шарики просто приветливо подхватят меня в метре над водой и сами доставят к месту назначения. И только спустившись на покрытую мхом и ярко-зелёной травой землю, я увидел в корнях, что проходили прямо через островок к воде, Витю. Он сидел на одном из корней и подкидывал в руках монетку номиналом в один евро. Несмотря на невозможность данной встречи, я совсем не удивился, даже учитывая то, что я давно понял принадлежность этого места к миру снов. Витя приветливо сказал:
-Ты бы маками не увлекался, Лёш. Они привыкание вызывают, - он указал свободной рукой на маковое поле позади, по-прежнему продолжая чеканить монету.
-Ты чего, не видел каким быстрым шагом я от них бежал? Ты же знаешь моё отношение к наркотикам, - улыбнувшись, проговорил я и сел на большой корень напротив своего друга.
-Конечно, конечно, - Витя рассмеялся, и в его серых глазах читалось счастье. Но через мгновение он вдруг посерьезнел и перестал кидать монетку, зажав её в кулаке.
-Помнишь, откуда это у меня? – Он выставил кулак и раскрыл его, аккуратно взяв указательным и большим пальцами ярко сияющее от рассветного солнца евро.