-Конечно не отвлекаешь, ты же наш гость. Садись, я сейчас тебе приготовлю, - улыбнувшись до ушей, добродушно сказала Светлана и прошла мимо меня на кухню, ловко подхватив тарелки и чашки со стола.
Я сел напротив Вовы и тактичным шёпотом спросил:
-Я вам точно не мешаю? Если надо, могу пойти прогуляться по лесу.
-Да не мешаешь, конечно, оставь это, - Вова лишь отмахнулся и задал ответный вопрос:
-Лучше скажи: что тебе снилось? У нас тонкие стены, и мы слышали, как ты как будто разговаривал с кем-то во сне, когда Геннадий Иоаннович уехал.
“Ага, значит шеф укатил в город по делам. И как только он не боится быть сцапанным нашей доблестной полицией? Хотя не думаю, что наш шеф хоть чего-то боится.” – Подумал я, но на вопрос всё-таки ответил:
-Да так, Витя приснился. А когда проснулся, обнаружил вот это, - я колебался: доверять мне столь сокровенную вещь или нет, но добродушный взгляд Вовы поставил меня в тупик. Я вспомнил, что он доверился мне так, как не доверяет почти никому, поэтому я достал евро из кармана и протянул ему.
Он принял монету из моей руки и, покрутив её с минуту заключил:
-Значит, Виталий хочет, чтобы ты выполнил его миссию за него.
-Как это за него? Какую миссию?! – Воскликнул я непонимающе, принимая монету обратно.
-Твой друг стал призраком и сегодня во сне попросил тебя помочь, дав свой камень-хранитель – эту монету, - ответил мне Вова, смотря на меня, как на откровенного идиота. Я, конечно, понимал, что это достаточно очевидно и мне самому надо было бы это понять, но почему-то в голове эта информация не укладывалась.
-Но он ведь не призрак. Он ведь просто пришёл ко мне во сне. Призраки так не делают, - пролепетал я, как обиженный ребёнок. В тот момент мне просто не хотелось верить, что мой близкий человек стал одним из тех, с кем мне, по-хорошему, приходилось бороться.
-Лёш, зачастую, как ты знаешь, призраки стремятся сделать своё дело сами и не вовлекают в эти игры живых. Но в отдельных случаях им приходится просить тех, кому они больше всего доверяют. Представь, будто Виталий уехал куда-то далеко жить, навсегда. Но тут у него остались какие-то дела. На работе в новом месте его не отпускают, и он может просить только об отпуске и изредка показываться тут. Потому он и попросил тебя помочь, - в несвойственной себе поэтичной манере попытался успокоить меня Вова.
-Я, к своему большому стыду, сам не многое в этом понимаю, это всё слишком запутанно и неясно, чтобы говорить наверняка. Но я уверен в одном: он хочет, чтобы ты помог ему уйти навсегда.
Неожиданно для себя я вдруг понял, что больше не удивлён. Я был полностью готов помочь своему другу в этом деле, и неважно, как именно мне пришлось бы помогать. В любом случае, сейчас это было самое меньшее, что я мог сделать. Я весело ответил Вове:
-Хорошо, тогда я постараюсь обеспечить ему самый лёгкий выход на тот свет.
Вова хотел сказать ещё что-то, но его прервала Светлана, вошедшая с большой тарелкой, на которой аппетитно дымился омлет, и чашкой кофе, забелённого молоком. Каким-то образом она узнала в точности мой любимый завтрак. “Либо она умеет читать мысли, либо ей сказал Вова, что более вероятно. Но, боже, как же вкусно” – думал я после того, как начал завтракать. Доев свою порцию, я радушно поблагодарил Светлану и всё-таки решил предложить свою помощь по хозяйству. Вова охотно согласился меня загрузить и выдал мне кучу пеньков, из которых мне нужно было сделать дрова. Впрочем, я никуда не торопился, да и в спешке не было нужды. Мы посменно кололи дрова, прерываясь лишь на приёмы пищи, вперемешку с рассказами интересных баек и распитием чаёв с бубликами. Так пролетел весь день и, когда на улице уже смеркалось, мы стояли на пороге дома перед колодой и обсуждали с Вовой, чем лучше снимать обычное любовное наваждение, как вдруг нашу идиллию разрушил Макс, выбежав поперёк дороги и начав громко лаять в густое собрание тёмных елей. Сначала мы не придали этому значения, но Макс очень настойчиво снова и снова предпринимал попытки привлечь нас к незамысловатому пейзажу ночной декабрьской природы. Спустя несколько минут частого лая, пёс обиженно прошёл мимо нас и устремился вглубь дома. И тут вдруг показался свет от фар машины шефа. Я, докурив сигарету, выбросил окурок в жестяную банку для мусора рядом с домом и крепко пожал руку подоспевшему на ужин шефу. Только, как оказалось, нам было совсем не до ужина. Он с хмурым лицом проговорил: