-А про Пьхати вы не забыли?
-Пьхати с тобой? – Удивился шеф и уже собирался что-то добавить, но сейчас все взгляды упали на Полину. Её глаза вспыхнули лазурной вспышкой, и уже не слишком ангельский голос злобно проговорил:
-Какое вы имеете право хозяйничать у меня во сне?
После этих слов небо полностью изменило цвет, из красного оно стало угольно-чёрным. Вся трава и цветы в миг завяли и упали мёртвым грузом на поляну. Почва затряслась сильными толчками, вся наша компания попыталась держать равновесие, но я упал и сильно ударился головой о бьющуюся в истерике землю. Всё окончательно стемнело, и я почувствовал, как теряю сознание.
Я проснулся на деревянном полу. Свет сочился из широкого окошка на правой стене длинного коридора, что расстилался передо мной. Конца видно не было, потому я приподнялся и осмотрел пути отступления. К большому сожалению, их не наблюдалось. Обернувшись, я увидел глухую стену из того же дерева, которым было отделано всё вокруг. “Значит, только вперёд” – подумал я и двинулся по коридору. Подойдя к идеально чистому стеклу, я вдруг понял, что пейзаж за ним мне знаком. Это был главный холл моей бывшей школы. По нему туда-сюда сновали дети, и в одном из них я узнал маленького Витю. Только сейчас я заметил, что и сам как будто немного уменьшился. Посмотрев на свои руки, я ужаснулся их размеру, они действительно были детскими. Впрочем, это несильно меня удивило по какой-то причине, возможно, потому что я сразу понял принадлежность этого места к миру снов. Быстро осмотрев конец коридора, я убедился в том, что и вперёд идти некуда, потому юркнул в дверку рядом со стеклом, как раз под мой детский размер. Оказавшись в школе, я сразу же погнался за Витей и стал кричать ему в след:
-Эй, постой, долдон, - так я называл своего лучшего друга в детстве из-за его непомерного желания болтать и надоедливости на этой почве. Витя тут же обернулся и помахал мне рукой:
-Привет, чудак! Побежали на математику! – тут же прозвенел звонок, и толпа школьников, что раньше беззаботно болтали, принялись не спеша идти в свои классы. Я улыбнулся и начал подходить к другу с самыми добрыми мыслями: “Какая Полина молодец, показывает мне такой милый сон”. Но Полина оказалась не таким уж и молодцом. Я вдруг почувствовал что-то странное, словно всё тело пронзил холод. Я на мгновение увидел очертание человеческой головы, и прямо перед моими глазами появился затылок какого-то мальчика, будто он только что прошёл сквозь меня. Витя улыбнулся ещё шире и озорно двинулся вперёд, не обращая на меня никакого внимания. Моя голова на секунду стала тяжелее. Сейчас в ней роился огромный ком мыслей и непонимания. Пусть я и знал, что это всего лишь сон, увидеть такую картину было всё равно очень непривычно.
Я снова позвал Витю, но тщетно. Обернулся лишь тот парень, который прошёл сквозь меня. Я вгляделся в его лицо, и моя голова окончательно отказалась понимать происходящее. Это был я, точнее моя детская копия. Не знаю, что тогда на меня нашло, но я очень сильно разозлился, что мой двойник забирает Витю. Потому я побежал к ним навстречу и попытался схватить допельгангера за рукав школьной рубашки. Моя рука скользнула по маленькой руке, но не смогла достичь цели. Я почувствовал, что на реальность влиять не могу. Будто стал призраком, но, в отличии от них, люди даже не могли меня увидеть. Встав и отряхнувшись, я сильно ущипнул себя за руку, это не помогло проснуться. Зато помогло прийти в себя, и даже не боль, а клочок зелёного свитера на правой руке, сквозь который сочилась кровь. Витя со мной уходили всё дальше по коридору, и я вдруг услышал свой, но всё же детский голос:
-Там контрольная по математике, пойдём лучше на четвертый этаж. Яша нас там наверняка ждёт.
-Пошли, всё равно я не готовился, - весело ответил мой маленький друг, и они наперегонки побежали по лестнице вверх.
Я сразу же отчётливо вспомнил тот день. Именно сегодня и должен был пропасть Яша, пропасть бесследно. Когда они поднимутся на крышу, они его уже не застанут. Мне стало ужасно горько, но я всё же последовал за ними, чтобы посмотреть на этих малышей, кем мы когда-то давно были. Поднявшись по лестнице, я оказался на четвёртом этаже, дверь была распахнута настежь. Если все обычные этажи нашей школы состояли из широких коридоров и маленьких классов, то четвёртый этаж был одним большим помещением, в котором дети занимались музыкой или танцами во внеклассное время. А во время уроков он был нашим убежищем для прогулов. Мне не хотелось заходить и снова видеть наши удивлённые лица. Пусть в тот момент мы ещё ничего не знали, но я уже тогда почувствовал что-то неладное. Как и Витя, наверное, пусть они и нё были так близки.