'Кстати, о женщинах и об их преданности…'
Небрежно кивнув Гульнаре и подарив ей дежурную улыбку (от которой татарочка засветилась как лампочка в сотню мегаватт), толкаю тяжёлую дверь подъезда и выхожу на улицу. Оглядевшись по сторонам (нет ли знакомых с ослиными ушами?), достаю из кармана телефон. Набираю хорошо знакомый мне номер. Пока моя собеседница ищет трубку, быстро шагаю к машине. Через пять секунд гудки ожидания в моём сотовом обрываются под хрипловато-чувственное:
— Алло… Сашка? Ну что, ты за мной заедешь?
— Слушай, солнышко, я не успеваю, — извиняющимся тоном отвечаю я, и, прижав плечом телефон к уху, хлопаю себя по карманам, чтобы найти ключи от своей машины. — Скажи лучше, у тебя получилось организовать то, что я просил?
— Свинтус ты, Васильев… А у меня — да, у меня всё получилось, — вредным и одновременно кокетливым тоном отзывается женщина. — В общем, смотри: я поставила этой Павловой собеседование на девять утра. Павлова же не знает, что шефа в офисе в это время никогда не бывает? Так что обставим раннее время её визита как мою ошибку. В итоге, Павлова сначала встретится с тобой, а потом уже с большим боссом. Ну, как тебе мой расклад?
— М-м. Супер. Ты просто супер, солнышко. — Снимаю машину с сигнализации, распахиваю дверцу 'BMW', зашвыриваю в салон сумку.
— С тебя причитается, Васильев, — немедленно намекает женщина.
— Хочешь, сегодня на обед сходим? — Я попытаюсь увильнуть от ожидаемого с меня 'алаверды'.
— Только на обед? — Моя собеседница явно обиделась. — Но я думала, что ты… что мы… ко мне… или, на худой конец, в гостиницу.
— Моя вторая половина дома, — стараясь не раздражаться, напоминаю я. — Ты же знаешь, какая Лиза, — всё в миг учует! Вот через месяц Лизон к матери в Питер поедет, тогда и наверстаем.
— Ладно уж, — вздыхает женщина. — Ты как всегда верёвки из меня вьёшь.
— А ты не жалуйся: что хотела, то и получила, — хмыкаю в трубку я. — Ну всё, минут через сорок увидимся.
Не дожидаясь ответа, отбиваю звонок, сажусь в машину, вставляю ключ в замок зажигания. 'Зло ездит на 'BMW'', - скажете вы. И как ни странно, в этот раз окажетесь правы. Улыбнувшись своим мыслям, выжимаю педаль газа в пол и отправляюсь на улицу Кржижановского, где находится офис Конторы'.
'Улица Кржижановского представляет собой узкое асфальтовое полотно, разделённое трамвайными путями, по которым раз в пятнадцать минут пробегают звенящие красные трамвайчики — уже редкость для Москвы. С обоих сторон улицу подпирают пятиэтажные дома красного кирпича. Они — как часовые, стоящие плечом к плечу, поэтому основная проблема здесь — это найти место, где пристроить автомобиль, потому что парковочные 'карманы' всегда забиты, а отыскать лазейку в каком-нибудь дворе практически невозможно. Но мне везёт: покружив, я нахожу свободное место в 'мешке' рядом с домом под номером пять. Осторожно втискиваю свой 'форд' между тёмным 'паджеро' и доисторической 'волгой', выбрасываю на асфальт ноги, роюсь в сумке и выуживаю на свет модные туфли. Ненавижу обувь на каблуках, но собеседование — это всегда корпоративный тон, где предпочтение отдаётся не удобству, а тому, что кандидат обязательно 'должен соответствовать'.
Сунув ступни в 'испанские сапожки' (в изящные кожаные 'лодочки' от 'Феррагамо'), осторожно встаю на ноги и желаю себе не упасть. Воровато оглядевшись, подтягиваю вверх бежевый чулок на правой ноге и ловлю на себе чей-то заинтересованный взгляд. 'Так я и знала!' Злобно прищуриваюсь и поднимаю голову. На втором этаже, в окне, в доме напротив пристроился курить какой-то дедок в майке-'алкоголичке', сейчас явно ошарашенный моим небольшим стриптизом. Делаю невозмутимое лицо, запираю машину и, независимо помахивая сумкой, устремляюсь во двор, где находится офис Конторы.
Пройдя шлагбаум, толкаю стеклянную дверь бюро пропусков. Сейчас без пятнадцати девять, поэтому очередь из визитёров в Контору состоит всего из пяти человек. Отмечаю, что охрана на пропускном пункте работает слаженно и чётко: на 'обработку' одного посетителя уходит ровно десять секунд. Пользуясь небольшой передышкой, немного выдвигаю правую ступню из жёсткой 'лодочки'. Разворачиваюсь к огромному, в пол, окну. Рассматриваю, как по выделенной для пешеходов дорожке проходит стайка девиц лет восемнадцати в белых рубашках и коротеньких чёрных юбках. 'Секретарши', - мысленно усмехаюсь я. За девчонками грозной поступью следует грузный, неуловимо похожий на школьного 'трудовика' мужчина в плохо подогнанном костюме (кладовщик или, как сейчас говорят, офис-менеджер — мужчина из той породы старых 'служак', у которых на учёте не только каждый дырокол, но и любая скрепка).