— Ох, Уилли, — продолжая смеяться, произнесла я. Снова удар и хруст — похоже моих собственных ребер. Рывок за волосы — и вот я, лицом к лицу, с Биллом. — Билли, Билли, Билли... Жизнь тебя ничему не учит, — одной рукой нащупала венок и вцепилась в него.
— Что? — недоуменно произнес мужчина.
— Нельзя бить девочек, Билл, — выдохнула ему в губы и, собрав все свои силы, ткнула в глаза венком, а из последних сил вдавила запястья своих рук ему в лицо.
Цветы дезориентировали его на мгновение, что позволило мне воспользоваться моментом. Шипы врезались в виски мужчины, как в масло, и я рванула руками вниз, оставляя рваные раны на его лице. Билл, не ожидав всего этого, взревел от боли и выпустил меня. Я неуклюже перекатилась на другой бок. Где же эта гребанная коса? Пока мы так мило болтали, дождь превратил арену в болото, и коса скрылась под слоем воды, крови и грязи.
— Ты ответишь за это, сука! — кричал Билл где-то позади меня. Похоже я его задела глаза, потому что он сидел на земле и пытался промыть их дождевой водой. Вот уж точно плохая идея.
Встав на четвереньки, рыскала ладонями по воде, и вуаля — я нащупала край косы. Краем глаза заметила движение в мою стороны — это Билл оклемался и уже летел в мою сторону. Ситуация крайне хреновая, но было кое-что, что было мне на руку. Его гнев. Гнев порой искажает восприятие ситуации, заставляя под влиянием момента делать опрометчивые поступки.
Я понимала, что подняться с колен мне не удастся — боль не позволит. Поэтому надо ему подбить крылья тоже. Когда Билл был уже в считанных сантиметрах от меня случилось кое-что странное — дождь усилился, словно скрывая стеной нас от всех, а вода, которую я зачерпнула, чтобы попытаться плеснуть ему в лицо, из небольшого количества в моих ладонях превратилась в шквальный поток, сбив мужчину с ног. И когда он оказался на коленях, отплевываясь от грязи, я неловко поднялась с колен, потянув на себя косу.
Возможно адреналин придал мне сил, но в какой-то миг мне показалось, что это даже не я сама встала, а какая-то сила подняла меня с колен. Что-то ласково коснулось моей ноги, и я посмотрела вниз — венок. Красивый, зараза, словно и не был впечатан в лицо изувера. Лепестки бархатистые и чистые. Я наклонилась и, подхватив его, одела на свою голову. Билл практически пришел в себя, но все его попытки встать не увенчались успехом — он словно увяз в грязи и воде.
Я не была палачом, поймите меня верно, палачом меня сделали обстоятельства. И я готова была избавить этот мир от такого как он. С волками жить — по волчьи выть. Партия вынудила нас играть по её правилам.
— Сука, — кричал он, — ты еще мне за это ответишь!
— Больше ты никого не обидишь, Билли, — тяжело вздохнув, подняла косу вверх, — больше не заберешь ни одной жизни.
— Эй... Что за...? Кто ты? — в то мгновение мне хотелось, чтобы он почувствовал, что это такое — безысходность и страх. Словно повинуясь моим мыслям, поток воды и грязи обволакивал его.
— Кто я? — действительно кто я? Девушка с косой в руках и венком на голове. — Я твоя Ла Муэрте, Билл, — я увидела, как злость в его глазах сменилась страхом и пониманием. — Твое время тут закончилось, больше ты никого не покалечишь, — я резко взмахнула косой и полоснула по его шее. Мужчина захрипел и упал лицом в воду. Оперевшись на косу, я подставила лицо дождю.
— Спаси меня... С крой меня... Излечи меня, — как в бреду шептала я. Боль постепенно уходила, а внутри я чувствовала умиротворение. Шею и руку жгло, и, опустив свой взгляд, заметила, что узор покрывал теперь мою руку полностью. И если у Ала это были необычные этнические узоры, то мою руку теперь украшали цветы Лании. И сказать по правде, мне не хотелось даже размышлять о том, что происходит со мной.