Игра началась.
Глава 26. Шах и мат.
Каждый мой ход предопределял чью-то судьбу. И если вы считаете, что это всего лишь шахматы, то вы ошибаетесь. Вот никому не пожелаю оказаться ни на моем месте, ни на месте любого из нджалов. И тяжелая ноша ответственности за чужую жизнь никак не способствует плодотворной игре.
Мысли путаются, хотя разум должен быть холоден. Сердце громыхает гулко в груди, будто пытается убежать от нового ужаса этого мира, хотя должно отстукивать ровный ритм. Кожа холодеет и становится липкой от пота, который выступает на ней, подгоняемый страхом.
С каждым новым днем, проведенным тут, во мне открываются ощущения до сих пор давно мною забытые. Будь ты проклят, Ал, со всем своим миром! Мужчина напротив был спокоен, с ленивой ухмылкой подпирал подбородок ладонью. Происходящее внизу его никак не волновало. Казалось, что самое интересное было перед ним — мои эмоции, которые я старалась скрыть.
— Бри, твой ход, — его рука только что подхватила военную машину и убрала одну из моих пешек. Как только пешка пала на шахматной доске, раздался скрежет поворачивающего дула пушки внизу, и под гулкий грохот и крики мольбы раздался выстрел из орудия и нджала разорвало. — Думай, девочка. Ты уже лишилась шестерых пешек и коня. Думай, Бри.
— Можно подумать, что в таких условиях легко думать, — огрызнулась я. Вначале игры я довольно быстро лишилась трех пешек - мои нджалы пали под стальными копьями пешек Ала, остальные погибли под стрелами высших, заменяющих слонов. Хотя ход военной машины переплюнул все — это вам не копья и стрелы. Я передернула плечами и задумалась, что же будет, когда в игру вступят ладьи.
— Что, быть вершителем судеб не так просто и интересно, Колючка? — с интересом спросил Ал.
— Ты не вершитель судеб, а просто псих, — я покосилась вниз на тот участок, где еще недавно был нджал. Теперь его клетка из белой превратилась в кроваво-красную, и на его месте покоилась военная машина.
— Для нджалов внизу это всего лишь очередной этап Партии. Не это, так все остальное. Относись к этому проще, Бри. Это их предназначение, — он попытался погладить меня по ладони, но я отдернула руку. Ход конем - и Ал лишается одной из пешек. Хотя для него и его людей это не так критично. Они просто исчезают с поля. Растворяются в потоке серого тумана. Как удобно. Надо отдать мне должное — Ал все же лишался потихоньку своих фигур - четыре его пешки я все же умудрилась убрать с поля.
—Будь внимательнее, прощайся с конем, Бриааааанна, — промурлыкал мужчина, и я заметила, что упустила слона, стоящего на пути у моего коня. Свист стрелы — и нджал с глухим стуком упал на поле, а конь растворился в тумане.
Время неумолимо летело, во всяком случае создавалось такое впечатление. Я лишалась своих фигур и очень скоро пришла к своему состоянию полного опустошения. Психологически я построила стену между собой и происходящим на Игре.
Надо сказать, я ожидала, что буду играть намного хуже, но все же умудрялась прореживать ряды фигур Ала. В такие моменты он с восхищением и восторгом рассматривал меня, словно перед ним свершалось какое-то открытие. И вот момент ладьи настал. Палец Ала взметнулся вверх, и огромная стальная башня поднялась в воздухе. Медленно пересекла расстояние на поле и обрушилась на мою военную машину. Хорошо, что хоть не на человека. Я выдохнула.
Ход, еще один и еще. Смерть нджала, еще одного и еще. Исчезновение высшего, ещё одного и еще.
Гонки наперегонки со смертью, гонки наперегонки с разумом и совестью.
Кем я могу пожертвовать, чтобы победить? Кем я могу пожертвовать, чтобы продвинуться вперед? Кем я могу пожертвовать, чтобы иметь возможность лишить преимущества Ала?
Сейчас я с благодарностью вспоминала добродушного старика-шахматиста из самолета. Если бы не он, все могло быть намного хуже.
— Что будет, если я выиграю? — мой ход забрал коня Ала.
— Я смогу дать тебе свободу, — Ал с каким-то одержимым остервенением наблюдал за моими ходами. — Дом, Бри. Ты вернешься домой и никогда не вспомнить произошедшее здесь.
— А что будет с ними? — кивнула на людей внизу.
— Они продолжат свой путь на аренах.
— Что будет, если я проиграю? — мои слова потонули в грохоте военной машины Ала и моего нджала.
— Не знаю, — он поднял на меня взгляд, и я не увидела в них усмешки. — Я действительно не знаю, что будет. Впервые за все время существования Партии мы играем. Играем, связанные кровной связью.