Уже неделю я в госпитале лежу, впитываю этот мир. Познаю. Мне всё интересно. Аккуратно хожу, стараясь не мотать головой, всё же похоже действительно контузия, опять у моего нового тела трещина в черепе. А тут рентген был, редкость, один на весь город, но снимок сделали, выяснилось про неё. Потому и лечили. И да, было уже девятое декабря ноль третьего года. Я уже всё осознал и принял, находясь в радостном предвкушении. А что, моё время. Это не Советский Союз. Вот Российскую Империю я разрушить не дам, приложу все силы, и первый план, не дать проиграть Японии в скорой войне. Это кстати сильный план, проигрыш тогда сильно потряс всех. У многих руки опустились, а победа, наоборот поднимет любовь к родине, патриотический подъём. Вторая часть плана, зачищу верхушку императорской семьи, что раскачивали лодку. Я монархист, но против тех, кто идёт против России. Этих без сожаления под нож.
Ладно, планы на будущее большие, пока же опишу что было в прошлом теле, и в какое попал. Что по прошлой жизни, то Сталин принял моё предложение, сняли с меня все обвинения. Правда и не забыли, что я сделал. Разжаловали, стал старшиной, причём, ротным. Не важно, наград-то не лишили. Командировку оформили, и я месяц доставлял до Москвы обещанное, передавая специально назначенным интендантам в разных местах, те принимали, всё шло формирующимся у Москвы частям, пять авиаполков до полного штата довели, и так, пока не закрыл список. Это было двадцатого сентября. Кстати, Киев немцы пока окружить он смогли, Тимошенко толково отбивал все их атаки, окружили, но уже в середине октября, хотя часть фронта вывести смогли. В общем, обе стороны выполнили свои обещания, меня действительно не преследовали, тут слово было сдержанно, что есть, то есть. Так что после передачи, получил назначение ротным старшиной в маршевый батальон, и нами пополнили одну из стрелковых дивизий, что активно вела бои на Новгородском направлении, и где-то через неделю один из ударов сдержать не смогли, часть сил дивизии откатились за реку, а мы ещё сутки держались в окружении, пока оставшийся командир, не приказал сложить оружие, воевать уже было нечем. Так и попал в плен, благо на это рассчитывал. Ну там понятно сбежал вскоре, и на своём гидросамолёте полетел к Слуцку. Да, девчат выручать. К слову, передал я всё, но личное имущество в этот список не входило. Были наложницы, три самолёта, четыре автомобиля, зимние домики и личные запасы. Почти на пятнадцать тонн.
Не важно, хранилище пустое, поэтому набрал с пунктов сбора трофейной техники грузовиков и броневиков, около Слуцка освободил небольшой лагерь военнопленных, шестьсот человек там держали. Сформировал за счёт них мангруппу, и освободил девчат, вывозя, благо было куда грузить, машин хватало. Ещё и у немцев около двух десятков добыли, причём с шофёрами, столько умеющих водить у меня не было, и дошли до наших, по пути громя вражеские тылы. Смогли прорваться районе Брянска, Киев уже сдали. Големы зачистили там участок от немцев. Сталин с интересом меня изучал, но Золотую Медаль не зажал, наградил, с орденом «Ленина». Даже звание лейтенанта дали, только в интендантскую службу я не вернулся. Направили командиром танкового взвода в бригаду Катукова, он выздоравливал, принимал её. Воевал в танковых войсках до сорок третьего. Подполковником уже был. Арест за чужую вину, попытка выбить признание, ушёл, зачистив там всех, и партизанил почти до конца войны. А ведь был Дважды Героем. Кстати, пару раз встречался с Тупиковым до сорок третьего, тот на меня всё нехорошо погладывал, волком смотрел, но мстить не стал. А так освободили Родину, я не за Союз воевал, аж в марте сорок пятого. Ну я с големами бывало хорошо проходил по тылам, зря что ли главным партизаном Союза стал, целым партизанским корпусом командовал, меня даже реабилитировали, сняв все претензии. Генерал-майором войну закончил, Трижды Героем. Потом жил, просто жил, дважды заменяя собой погибших потомков. Один сын утонул в двадцатилетнем возрасте, и правнук погиб в автоаварии, омолаживался, и дожил аж до две тысячи тридцать шестого года, где и погиб. Не думаю, что это была Третья мировая война, скорее всего теракт, происходило это в Москве, вдруг всё стало ярким, вспышка, что выжигала глаза, я с внучкой гулял по парку, потом ударная волна и темнота. Обидно что так всё завершилось. И внучку убрал в хранилище, успел. Не довелось ей пережить ту ударную волну. Это действительно страшно. Вот такие дела. К слову, хранилище накачалось на триста сорок шесть тонн и четыреста килограмм, за эти девяносто шесть лет, а так как сто семь тонн у меня уже было, то общий объём, четыреста пятьдесят четыре тонны и двести шесть килограмм на момент гибели. Тут хранилище запустилось штатно через двое суток, и имело объём именно тот, что был на момент гибели в прошлом теле, чему я только рад. Чем больше, тем лучше. Кач уже запустил.