Дежурный офицер, что передал мне письменный приказ по направлению на первое место службы, а это было транспорт «Якут», Сибирской флотилии, вторым штурманом меня назначили, удивлённо посмотрел, как я по столу катнул к нему золотой перстень с мелким камушком, и говорю:
— Господин лейтенант, я не желаю служить на транспорте. Вы можете поспособствовать моему назначению в Порт-Артурскую эскадру? А уж я там найду место. Поближе к зоне боевых действий.
— Вы думаете, господин прапорщик, другим не хочется поближе к основным местам боёв? — недовольно спросил лейтенант, и взяв перстень, с интересом его покрутил.
Тут он удивлённо заморгал, кинул на меня быстрый взгляд, и спросил:
— Кстати, откуда у вас этот перстень?
— С городских бандитов. Остановили пару недель назад, ножом играя, и посоветовали поделиться всем неправедно нажитым. Трое их было. Люблю я по городу гулять. Немного отпинал их, и уже они поделились со мной всем, что имели. Там и этот перстень был. Я знаете ли, приверженец боевых трофеев, что с бою взято, то свято.
— А это не тот случай, где обнажённого мужчину, замёрзшего до синевы, доставили в больницу с ножом в… э-э-э…
— В заднем проходе, — подсказал я. — Да, именно тот случай.
Лейтенант с уважением взглянул на меня, снова кинул взгляд на перстень и сказал:
— Я знаю владельца этого изделия, верну ему. Сейчас постараюсь узнать, можно ли вам чем-то помочь.
Тот забрал мой приказ и ушёл в дальние кабинеты. Почти полчаса пришлось ждать, пока тот не появился, и передал мне новый приказ, причём, когда я хотел его отблагодарить, только мотнул головой, мол, не нужно. Перстень у того остался. По новому приказу меня направляли на новое место службы, в Порт-Артурскую эскадру, причём приказ открытый. То есть, куда меня направят, решат в штабе Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре. Им сообщат по телеграфу, что я своим ходом направился на усиление, поэтому, скорее всего по прибытия уже будут знать, куда меня. На дорогу давали семь дней. Вот так искренне поблагодарив лейтенанта, пожал ему руку, тот же поморщился, ещё раз взглянув на меня, и посоветовал поскорее пошить форму прапорщика, всё же посещать штаб в форменной одежде гимназиста, моветон. Я же извинился, поясняя:
— Уже заказал два комплекта, повседневной формы с шинелью и парадной, шьют, но получу только вечером.
На этом лейтенант кивнул, и я покинул здание штаба. Первым делом дошёл до железнодорожной станции. Экипаж нанимать не стал, хорошая прогулка вышла, там предъявив патент и предписание, получил, бесплатно замечу, эту привилегию ввёл на днях наместник, билет в вагон поезда до Порт-Артура. С пересадками понятно, но сейчас военным такие поблажки, а я уже военный, мобилизованный. Да, присяга была при вручении патента прапорщика. Оттуда домой, где с нетерпением меня ждали, вот и сообщил куда направили, вызвал у кого горестные вздохи, у кого и радостные поздравления. Это я про Сергея, он поздравлял, и его матушку, та рассчитывала, что я тут служить буду. Потом пришёл и опекун, тоже поздравил. Кстати, он выдал сто рублей на дорогу, также оплатив пошив формы. Поезд вечером уходил, к счастью портной успел дошить, переоделся в форму, хорошие сапоги, шинель сидела отлично. Пока заканчивал с парадной, при мне дошили. Вообще, он вчера ещё должен был закончить, но вот не успел. Я уже простился с опекунами, со всеми, кто помогал, и с вещами, два вещевых офицерских баула, на станцию. Едва успел, десять минут до отправления. Так что проводник устроил в вагоне, двухместное, и дальше стал обустраиваться. А вскоре поезд покинул перрон. Я же в окно махал Скоповым. Ну да, провожали меня. Вот так и началась поездка. Пока же устроившись, лёг на диванчике, и решил подремать, тем более ночь начиналась, проводник начал выдавать бельё. А вскоре сосед, кстати, инженер, тоже в Порт-Артур ехал, перевели туда, уже спал, а я размышлял. То, что на виду я вам описал, теперь о том, что было скрыто ото всех.