Тут открылась дверь и зашла медсестра, положив перед лейтенантом мой паспорт, и поспешила уйти. Кивать мне больно было, поэтому всё на словах, подтвердив догадку следователя:
— Именно так, это и есть причина вызова. Ну и последствия той бойни. Мне шестнадцать, едва школу закончил, и ехал по комсомольскому набору с группой таких же школьников на летнюю стройку, к Бресту. Что строить должны были, не знаю. А тут такое ранним утром, ещё только светало. В общем, я очнулся под вагоном, по голове кровь течёт, осколок обломка вагона в череп впился. Оказалось, я ещё и память потерял, медленно восстанавливается, но всё ж есть такое. Шрам ближе к темечку. Так вот, это не помешаю мне броском добраться до открыто лежавшего бойца с винтовкой. Он убит был, охранял почтовый вагон, как я потом узнал, завладел оружием и ремнём с подсумками, и уйти в укрытие. Оба пулемёта по счастью были на перезарядке, бухали винтовки и карабины, тут повезло, промахнулись. Ну и стал стрелять. Уверенно поражая бандитов. Точно могу сказать, восемь там моих. Остальные бросили пулемёты и ушли. А я, помня, как кричали в горевших вагонах раненые, были и детские крики, поклялся отомстить, найти этих нелюдей. Сразу не получилось, попал в госпиталь Кобрина, там зашили рану. Да ещё искали шофёров на машины, а я хорошо вожу, вызвался, и на двадцати новых «Зисах», погрузив раненых, в Пинск. Всю ночь ехали. Как я дорогу выдержал, сам не понимаю, но встали на разгрузку на станции. Там меня и вырубило. Эшелон ушёл, машину чуть позже сдал, и устроившись у одной старушки, пережидал восемь дней, у меня головокружения, контузия. Ночью ходить не мог, падал. Ходил в больницу на перевязки. А когда немцы к городу подошли, двинул в сторону Кобрина, я помнил про клятву. По дороге наткнулся на мотопатруль, что взял в плен наших танкистов, причём с танком, подкрались по посадке, когда они ужинали. А танк новейший, «КВ». Так получилось, что меня издалека засекли, открыто по полю шёл к посадке, и командир патруля с одним солдатом вышли ко мне. Опросить и обыскать. А я хороший боксёр, два удара — два нокаута. Снял с них всё, штыком бил в сердце, и двинул к стоянке мотоциклов, решил себе транспортное средство добыть. Там танк увидел, связанных танкистов, и немцев. А двух мотоциклистов нет. Тут писк в кустах, там те военфельдшера снасильничать решили. Я штыком немецким обоих и убил, а вооружившись за счёт убитых, перестрелял остальных из пистолетов. Так и освободил наших, три танкиста и военфельдшера Ольгу. Так получилось, что немцы убили механика-водителя, а танкисты этот танк не знали, всего сутки как нашли его с мехводом, на лёгких воевали. Капитан Смолин там старший. В общем, они меня призвали временно. Танк я сразу освоил, управление, мы двинули вперёд, к Пинску, к нашим. А тут выехали на стоянку немцев, посадка их скрывала ранее, мы не знали, и капитан сразу открыл огонь, снаряды были, и стал бить их, чаще немецкие танки. Шесть их было и три самоходки. А я управлял машиной. А тут дивизия наша стрелковая проходила по полю, из окружения рвалась, почти две тысячи было, поддержали нас. Уничтожили мы там почти целый мотопехотный батальон. С дивизией танкисты шли, из разбитых частей, так что во мне надобность отпала. Но справку об участии в этой боевой операции попросил, в штабе дивизии выдали, комдив подписал, также внеся информацию про уничтоженных мотоциклистов, их девять было. Вот сидор, с доказательствами. Помогите развязать горловину.
Сержант, что ранее вставал со стула и осматривал мою голову на предмет шрама, снова встал и помог развязать, а я стал выкладывать на стол нужное. Справку из госпиталя Кобрина, справку из больницы Пинска, я знаю, что такое бюрократия, девять солдатских книжиц с мотопатруля, и справку из штаба дивизии за подписью комдива. Лейтенант всё принимал, и внимательно изучал, кивком велев продолжать.
— С нашими там расстался, документы немцев как видите сдавать не стал. Два дня добирался до Кобрина, та ещё дорога, только днём шёл. А по пути встретился осназ, пять бойцов, вышли на мою стоянку, где я ночевал. Вот я с ними потом почти три недели и пробыл. Про себя те ничего не рассказывали, но осназ точно не из ваших, армейцы, вроде ГРУ, проскальзывало в разговорах. Я даже имён их не знаю, только боевые позывные. В камуфляже были, винтовки «СВТ», пистолет-пулемёты, опытные черти. Я старшему, он в звании лейтенанта был, позывной Леший, и описал что было и куда иду. И они заинтересовались, сказали, что хорошее дело на себя взвалил, даже благородное. А они как раз с задания, свободны были пока, решили поохотиться на тылы немцев, как раз автоколонну обеспечения расстреляли, и сожгли, а тут я им попался. В общем, они решили участвовать. Трое меня учили, а двое занялись поиском бандитов. Акция громкая, вряд ли будут молчать, когда немцы придут. А те и не молчали, и по иронии судьбы, старший, что и устроил ту бойню, за расстрел поезда получил чин главного вспомогательной полиции в Кобрине, и своих людей подтянул. Ну а пока меня учили, бойцы собирали сведенья по каждому…