И вот тут-то партизанского связного подстерегала неожиданность. Из дзота с пулеметами, наведенными на дорогу, торопливо вышел гитлеровский офицер. Сделав повелительный жест рукой, он приказал Кудельке остановиться:
— Хальт!
Никифор с посуровевшим враз лицом натянул вожжи. Вот тебе и пронесло!
Анна и Ольга, неотрывно следившие за мостом, с тревогой переглядываются: что это может значить?
Офицер был настроен очень решительно и категорично. Он громко и жестко, коверкая русские слова, потребовал:
— Спрасивайт груз! Превна возит нато! Пистро!
— Пан офицер… пан офицер, — опешив в первый момент и стараясь собраться с мыслями, тянул время Куделька. Соскочив с повозки и сделав несколько шагов навстречу гитлеровцу, он начинает его убеждать: — Разве же на этой кляче, герр офицер, можно бревна возить? Да ни в жизнь! Она же с часу на час издохнет. Вот извольте взглянуть, сами убедитесь… — И Никифор, чьей недюжинной силе мог позавидовать медведь, неторопливо подошел к своей лошаденке, ухватил ее за хвост и дернул так, что та, едва не повалившись, присела на задние ноги.
Вид у клячи и в самом деле был жалкий. Худые бока с выступающими ребрами, редкая, свалявшаяся грива, большие проплешины на шкуре и тяжелое, с одышкой, дыхание — все говорило о ее немощи и весьма преклонном возрасте.
С сомнением оглядев лошадь, офицер перевел взгляд на Кудельку. А тот, словно ненароком, опустил руку под пиджак. Там, под мышкой, на такой вот крайний случай запрятана «лимонка». Не понадобится ли она теперь?
Однако фашист, потерявший вдруг интерес к старой кляче и ее хозяину, небрежно махнул рукой: ладно, мол, проваливай!
Через несколько минут повозка партизана миновала без происшествий последний кордон за мостом и двинулась в сторону деревни Евсеевичи. До нее рукой подать.
А Ольга с Аней, еще не до конца поверив в удачу, по-прежнему молча, не шелохнувшись, стояли у калитки. Стояли долго, устремив взгляды к темнеющему за рекой лесу, где их друзья, партизаны, ожидали сейчас драгоценный груз.
Патроны, так своевременно доставленные в отряд, фактически решили его дальнейшую судьбу, без преувеличения спасли от гибели. Уже спустя несколько дней каратели бросили на партизан крупные силы: началась блокада зоны осиповичского «треугольника». Бои с небольшими перерывами шли несколько дней. И каждый из бойцов много раз с теплотой и благодарностью вспоминал наших славных подпольщиц, чья отвага и находчивость позволили не только успешно обороняться от наседающего врага, но и наносить ему серьезный, невосполнимый урон.
Мне довелось познакомиться с Анной Проходской лишь в ноябре 1942 года. Из небольшой и тихой деревушки Белое, где мы вместе с группой разведчиков появились осенним днем, в Заволочицы на связь с Проходской были посланы два Николая: Семенчук и Дубинчик. Им поручили, соблюдая необходимые предосторожности, встретиться с Анной и Ольгой и, получив от них собранные разведданные, передать новые поручения.
Вернулись бойцы не скоро, уже к ночи, и, к моему крайнему удивлению, не одни. С ними были две молодые привлекательные женщины.
— Принимайте гостей, товарищ комиссар, — широко улыбаясь, произнес Семенчук. — И знакомьтесь.
— Проходская.
— Ольга Круглова.
Так вот они какие, наши верные помощницы! Скромные, застенчивые.
Высокая, статная и ясноглазая Анна было одета скромно — ватник и такие же стеганные брюки. Но эта грубая рабочая одежда нисколько ее не портила. Напротив, сочетание женской мягкости, обаяния с внешними приметами человека мужественного, крепкого духом бойца было ей к лицу. Оля, одетая в потертый старенький кожушок, в валенках-бахилах, была ростом пониже, круглолица и миловидна.
Помнится, подумалось мне тогда: жить бы этим славным и скромным женщинам под мирным небом, растить детей своих, беречь и охранять их покой, семейный уют. И, глядя в их радостные лица, видя их счастливые глаза, мне как-то особенно сильно захотелось сказать этим замечательным отважным женщинам что-нибудь доброе и сердечное, ободрить их ласковым и теплым словом! Не то было время, не та обстановка.
— Ну что ж, докладывайте, — по-военному коротко приказал я.
После памятной операции с доставкой патронов Анна Проходская и Ольга Круглова еще более активизировали свои действия. Регулярно вели ближнюю разведку, о положении и о намерениях вражеского гарнизона в Заволочицах через связного Никифора Кудельку и его дочь немедленно сообщали в отряд. Распространяли листовки и сводки Совинформбюро. Вскоре появились на их боевом счету и диверсионные дела: сожгли вражескую конюшню, немного спустя — склад боеприпасов.