Обойдя каждый дом, каждую хату в Крюковщине, побывав в окрестных лесах, где скрывались от преследования гитлеровцев партизанские семьи, девушки составили полный список детворы школьного возраста. Ее оказалось немало: по пятнадцать — двадцать человек в каждом из четырех классов.
В деревнях, что поближе, с немалым трудом удалось достать девушкам кое-что из письменных принадлежностей: оберточную бумагу, куски обоев, несколько тетрадей, карандаши и даже ручки с настоящими перьями. Аккуратно разложив все это по столам, будущие педагоги засели сами за учебники.
А наутро, едва лишь холодное солнце медленно поднялось над кромкой ближайшего леса, перед крыльцом новой школы, разом притихшие и серьезные, кучками собрались малыши. Молча и робко прижимая к груди домотканые холщовые сумочки (в них — скудный крестьянский завтрак: пара печеных бульбин, краюха ржаного хлеба да луковичка), детишки удивленно и застенчиво разглядывали свою первую и оттого такую необычную школу. Этой минуты все они ждали с нетерпением и трепетом.
— Входите же, смелей! — едва лишь прозвенел негромко колокольчик, с улыбкой позвали детвору взволнованные молодые учительницы.
Распахнулись двери, и ребятишки протиснулись в классы. Не беда, что было их только два, что грубо сколоченные из сосновых досок скамьи и столы заменяли ученические парты и что далеко не каждому досталась заветная ручка. Зато с полным правом звались теперь малыши словом, пока еще непривычным, но таким желанным и неповторимым: ученики, школьники!
Первый свой урок начали партизанские учительницы с рассказа о нашей великой Родине — Союзе Советских Социалистических Республик, огромной и могучей стране, колыбели Октябрьской революции. С трепетом и волнением слушала детвора рассказ о вожде и учителе рабочих и крестьян, о вечно живом и гениальном Ленине. А потом заговорили комсомолки о суровом и страшном испытании, выпавшем на долю нашего народа.
И если в эти минуты у кого-то из малышей появились на глазах слезы, то это не были слезы отчаяния или страха. То заговорила в сердцах детворы память, живая, цепкая, громкая, как набат, как крик души раненой! Сколько безутешного горя, сколько ужаса и бед довелось уже пережить почти каждому из них! А многие из ребят уже лишились отцов и матерей, сестер и братьев, своих родных и близких.
Несколько месяцев спустя, в феврале сорок третьего, в партизанской школе появилась бесценная и редкая реликвия — сравнительно свежий номер газеты «Правда». Радости учеников и воспитателей не было предела. Еще бы! Получить весточку из далекой Москвы, узнать о том, чем живет Родина, — такое случалось в те дни нечасто. И не было, пожалуй, счастья большего для любого из нас, чем подержать в руках газету, бережно развернуть ее, пробежать взглядом по каждой полосе!
Газета! Московская! В школе будут читать! Весть об этом разнеслась среди сельчан мгновенно.
Вечером в школьном домике было не продохнуть. Здесь собралась едва ли не вся деревня — и стар и млад. Взрослые и дети, мужчины и женщины, старики и старушки пришли сюда задолго до назначенного часа, как на светлый и радостный праздник.
Прочесть газету попросили Антонину Павлову, уважаемую всеми молодую учительницу. Заметно волнуясь под множеством нетерпеливых взглядов, развернула девушка шелестящие листы. И сразу же в помещении воцарилась напряженная тишина. Ни малейшего движения, ни даже вздоха не позволяли себе селяне до тех пор, пока не была прочитана до последней строчки вся газета.
Вот так живое и могучее слово ленинской партии звучало в стенах партизанских школ в самую страшную годину, когда жестокий враг огнем и смертью пытался сломить волю и дух советского человека на оккупированной земле, поработить его, когда пылали сотни деревень и городов. Оно звучало как символ непоколебимой веры народа в свое освобождение, как могучий призыв к мужественной и беспощадной борьбе за свое счастье и независимость. Оно зажигало и в сердцах наших детей неистребимую страсть к борьбе за правду, за свое светлое будущее.
С особенной теплотой вспоминают бывшие дети и партизаны одну лесную школу, пожалуй самую крупную в партизанских краях. Она располагалась на небольшом островке в глубине Споровских болот, в полукилометре от второго семейного лагеря отряда имени Макаревича. Ее организаторами стали две юные брестчанки Ядвига Чернявская и Вера Иванова, давнишние подруги, а в недалеком прошлом — выпускницы областного педагогического училища. В родном городе они участвовали в антифашистском движении, выполняя ответственные поручения руководителей партийного подполья. Однако весной сорок четвертого, когда стало ясно, что патриоток не сегодня-завтра могут схватить гитлеровцы, они решили немедленно уходить к партизанам. Так после долгих скитаний оказались девушки в бригаде имени Свердлова, которой командовал Иван Павлович Мариняко.