Но это оказалось делом не таким уж простым, как мы поначалу думали. Как правило, в больших селах фашисты оставляли хорошо вооруженные гарнизоны.
Только зимой, накопив оружия и хорошо подготовившись, мы решились на длительный рейд по окрестным селам с целью разгрома фашистских гарнизонов.
На рассвете 22 декабря наш отряд, объединившийся с партизанами Изоха, подошел к селу Заполье, которое было центром волости. Но тут дело обошлось без боя. Бургомистр Иван Жлукто был своим человеком. Он ждал нашего прихода и сразу же передал нам четыре винтовки, много патронов и ключи от склада с хлебом. До рассвета жители села разобрали весь хлеб и попрятали по своим ямам.
Ранним морозным утром мы пошли дальше, на Орлино и Лютино. В деревне Орлино жители рассказали, что в Лютине есть полиция, набранная из каких-то бандитов и изуверов.
- Там особо лютуют братья Галацевичи, - сообщил нам самый старый житель села.
В середине дня двумя группами подошли мы к этой деревне. Чтобы не вспугнуть полицаев, командиры групп решили пойти на хитрость. Четверо бойцов во главе с отчаянным партизаном Кучеруком из группы Изоха надели на рукава полицейские повязки и пошли в деревню. А остальные остались на опушке леса.
Наши посланцы незаметно вошли в деревню, спросили, где живет начальник полиции, и зашли в хату к Галацевичу. Тот сидел за бутылкой самогона и жареным гусем.
- Ты начальник полиции? - грозно спросил Кучерук.
- Я, я, я! - дрожащим голосом ответил полицай, поглядывая на висевшую около порога винтовку.
- Не дрожи, вояка! Возьми оружие и не будь разиней, не оставляй его у порога. Партизаны у тебя под носом, а ты самогонку глушишь! - С этими словами Кучерук снял со стены винтовку, передал ее Галацевичу и приказал: Через десять минут чтобы все твои вояки с оружием были тут. Есть очень важное дело.
- А вы кто же будете? - осмелился спросить фашистский холуй.
- У тебя что, глаза повылезли, не видишь? - и Кучерук показал на полицейскую повязку на рукаве. - С Осипович мы. В вашем лесу напали на партизанский след. Но их много. А нас, сам видишь, четверо. Не одолеем. Позвонили шефу, он приказал привлечь вас в помощь. А у вас и телефона нету. Вот и пришлось тащиться. Шеф требовал к вечеру доставить ему партизан живых или мертвых. А ты знаешь, что если не выполним этот приказ, то мертвыми будем мы сами.
Тон Кучерука подействовал лучше всяких документов. Галацевич быстро собрал свою шайку в одну хату, а тут как раз весь наш отряд вошел в деревню...
Полицаев же судили сами жители деревни и воздали каждому по заслугам.
Утром основная часть объединенного отряда перешла по льду Березину и направилась в Осиповичский район, где решила разогнать и уничтожить другие полицейские гарнизоны. Но мне не повезло - я был ранен случайной пулей одного немецкого холуя.
Вернулись мои товарищи из этого рейда уже в начале января 1942 года. Я радовался их успехам и переживал, что из-за ранения не мог быть вместе с ними.
Этот рейд нас вдохновил, вселил веру в победу.
Но тогда мы еще не могли оценить главного итога его. Мы поняли это лишь к весне, когда везде, где прошел в начале года наш отряд, возникли партизанские отряды, большие и маленькие.
И снова в бой...
Еще в декабре 1941 года по направлению Ивана Павловича Крисковца к нам прибыло семеро хорошо вооруженных бойцов во главе с кадровым командиром старшим лейтенантом Василием Павловичем Свистуновым. Эта группа уже отличилась в борьбе с фашистами - разбила грузовик с боеприпасами, совершила несколько налетов на полицейские участки. Пришли они к нам с предложением совместно разоружить полицаев в Бацевичах. Я принял предложение Свистунова, выделил ему несколько человек из нашего отряда, и они отправились на операцию...
Глядя на энергичного, хотя и немного запальчивого Свистунова, с которым охотно отправились наши ребята, и даже Баранов, в Бацевичи, я подумал, что, если этот старший лейтенант сумеет провести операцию в Бацевичах так, что наши бойцы признают его командиром, то я буду рекомендовать избрать его командиром нашего отряда.
Полиция в Бацевичах была уничтожена. Наши партизаны охотно приняли мое предложение и избрали Свистунова командиром отряда. А меня - комиссаром. И я наконец-то занялся своим "родным" делом - ведь я был политруком!
Наш отряд быстро разрастался. В середине января в отряд влилась молодежная группа из местных жителей, но во главе ее стоял девятнадцатилетний Борис Шумилин.
В Кличевский отряд вошла еще одна группа из местных партизан во главе с Николаем Носковым. Изох назначил его командиром роты. Однако воевал с нами Николай недолго, в одном из боев он погиб смертью героя.
С ростом отряда появились новые проблемы - в землянках, отрытых осенью, все не помещались. Самые закаленные спали в шалашах. Но это был не выход из положения. Нужно было срочно решать вопрос о размещении, да и питании такого большого количества людей.
К этому времени я стал уже понемногу ходить. Возле землянки у нас всегда стояла наготове лошадь, запряженная в сани. На них вместе с Горбачевским я не раз выезжал в разведку. Положив в сани пулемет, мы объезжали окрестные леса, осматривали деревни, которые были очищены нами от немецких ставленников и холуев. Эти поездки подсказали тактику партизанской борьбы в зимних условиях. Решили весь отряд посадить на сани и совершать объезды деревень и сел района. Там, где есть немецкие комендатуры или созданные немцами полицейские участки, - уничтожать их.
Свистунов и Крисковец одобрили это предложение.
...Разгромив ближайший немецкий гарнизон, мы с неделю пожили в освобожденном селе. А когда узнали, что идет крупный карательный отряд, перебрались на санях в другое село, в которое на автомобилях проехать было невозможно. Гужевым транспортом немцы тогда еще пользовались очень редко. Таким образом родная зимушка нам помогала.
Передвигаясь от села к селу, наш отряд, как снежный ком, обрастал людьми. Мы становились сильнее. Однако нам не хватало боеприпасов. После нападения на несколько гарнизонов у нас осталось по двадцать патронов на каждого бойца и на пулеметы, которых у нас было теперь четыре.
От одного из лесников мы узнали, что в сорока километрах на месте большого боя наших войск с гитлеровцами закопано много оружия. Решили попытать счастья: отыскать этот драгоценный клад.
...Проснулись рано. Проверили оружие, разделили патроны и к восходу солнца были готовы в путь. Целый день обоз двигался по лесам, а на ночь остановился в деревне Печкуры.
Фашисты узнали об этом и двинули на нас роту вооруженных до зубов солдат.
Мы издали заметили черневшие на снегу цепи немецких солдат, с трех сторон надвигавшихся на нас, и заняли оборону.
Свистунов, командир нашего отряда, с группой партизан расположился в той половине деревни, которая прилегала к лесу. Другую половину деревни остальные партизаны, ими командовал я - комиссар. По отряду был передан строгий приказ вести только прицельный огонь. На каждый патрон - по одному фашисту!
Оккупанты открыли огонь из автоматов. Видно, надеялись взять на испуг, ибо огонь этот не был прицельным, а так, в "божий свет".
Засевшие за домами и сараями партизаны скупым, но метким огнем расстреливали наступавших. Пулеметчики Вася Вороненко, Николай Дмитриенко заставили гитлеровцев залечь в глубоком снегу. Молчал только пулемет Горбачевского, устроившегося рядом со мной за сараем. Я сдерживал Леонида до решительного момента.
Немного отлежавшись, фашисты вдруг усилили огонь из пулеметов, автоматов и винтовок. И снова полезли по снегу. Вот-вот они ворвутся в деревню. Особенно много их двигалось по дороге со стороны Кличева и с огородов к центру деревни. Леонид теребил меня, просил разрешения дать очередь. Я молчал. И лишь когда гитлеровцы поднялись в рост для атаки, я махнул Леониду:
- Давай!
Короткими меткими очередями Леонид скосил бегущих фашистов.
А на другом конце деревни в это время раздался голос Свистунова: