— Огонь!
На врага обрушилась лавина свинца.
Всполохи гранат, убийственная методичность пулемета. Фашисты прыгают с кузова и — под автоматный ливень. Через десять минут все было кончено. В горячке боя не заметили, как смолк наш пулемет, как, зло закусив губу, откинулся навзничь пулеметчик Максим. Сквозь его ковбойку просочились две алые струйки крови.
— Зацепила, — криво улыбаясь, прохрипел он. Положив на носилки тяжелораненого товарища, мы тронулись в обратный путь. Все мы одеты очень легко. Ночная осенняя стужа пронизывает до костей, в воздухе густеет белая пелена тумана.
— Надо было у фрицев шинели позаимствовать, — сказал Шупахин.
— Вот, черт, не догадались, — сокрушался я.
Добрались до землянки, разожгли чугунок, стали сушить одежду. Всю ночь стонал, метался раненый Максим. Но мы ничем не могли ему помочь. К утру нашего товарища не стало. Мы похоронили его у двух берез. Над свежей могилой дали клятву отомстить. Салюта не было. Берегли патроны. Днем в землянке подвели итоги своего боевого крещения в тылу врага. Воочию мы убедились, что и малыми силами можно нанести врагу сокрушительный удар. Теперь неплохо бы установить связь с местными жителями, подобрать в отряд новых надежных людей и добыть для них оружие.
Темная ночь. Тихо в белорусском лесу. Крепко спят уставшие партизаны. И только в нашей землянке свет фонаря. Мы с Васей Шупахиным ждем вестей от разведчиков и изучаем карту этой местности. На нарах, в углу, беспокойно заворочался Миша и приподнял русую голову.
— Ты почему не спишь?
— Сон странный приснился.
— Снятся черноглазые дивчины, ночи ясные, звездные, да?
— Да нет, товарищ командир. Максимов приснился. Если бы среди нас был врач или даже медсестра, он бы не погиб. Крови он много потерял, оттого и умер.
— Да, это верно, — с минуту мы помолчали.
— Что ты предлагаешь?
— Отправьте меня в город Понизово. Ведь не все врачи отступили в тыл, найду кого-нибудь и привезу с собой.
Шупахин задумался.
— А ты как думаешь? — обратился он ко мне.
— Ты и медикаменты достанешь? — спросил я Михаила.
— Найти бы врача, а медикаменты он сам достанет. Ну. как, отпустим? — Шупахин подошел к Михаилу и положил руку на его плечо. — Ты знаешь, каждый боец у нас на счету. Будь осторожен. Если кроме доктора встретишь надежных людей, веди к нам.
— Есть! — просиял Миша и стал собираться. Проверил диски, автомат, переоделся в штатское и низко, по-крестьянски надвинул кепку.
— Разрешите идти?
— Когда думаешь вернуться?
— Завтра ночью.
— Ну, ни пуха тебе ни пера, — обнял на прощанье Мишу Шупахин. Миша бросил мне дружеский взгляд и исчез в ночи. Но я не мог так просто проститься с ним. Нагнал его у опушки леса.
— Миша… — он оглянулся. Он стоял передо мной такой юный, немного растерянный… казалось, он думает, что его решили вернуть назад.
Я подошел к нему и крепко по-мужски поцеловал в еще ни разу не бритые щеки. На глазах у Миши блеснули слезы.
— Ну вот, — прошептал он, — хотел с вами попрощаться, да вот… — он беспомощно развел руками. Потом вынул из нагрудного кармана аккуратно завернутые документы. — Здесь адрес моей мамы, и если… — он замолчал, — напишите…
— Напишу… Обязательно напишу, как только вернешься с задания. Пусть мама знает, какой у нее орел. Ну, до встречи…
Вернувшись в землянку, я встретил там сходившего в разведку старого Николу. Рядом с ним сидели два местных парня. Вид у всех троих был очень усталый.
— Ладно, ребята. Вы пока ложитесь на наши места, отдохните. Потом еще поговорим, — промолвил Шупахин. Утомленные парни не заставили себя упрашивать и, не раздеваясь, повалились на нары. Шупахин жестом пригласил меня к столу.
— В Понизове вражеская пехота. Сегодня ночью они выступят в направлении Моленко. Видишь, вот шоссе из Понизова, — провел он пальцем по карте. — Мы разделимся на две группы. Ты дойдешь вот до этой речки и расставишь людей по левой обочине дороги. Установите два пулемета. Ну, а мы заляжем у развилки. Когда они начнут отступать под вашим огнем, мы ударим им в тыл. Только пусть ребята почаще меняют места. Подробности на месте. Задача ясна?
— Так точно, — в ответ улыбнулся я. Мы проверили оружие и тронулись в путь. В лагере остался только старый Никола. Он должен дожидаться разведчика и привести его в условленное место.
Ночь была ясная, безветренная. Путь освещали звезды. Вот места засады. Я быстро расставил людей и приказал приготовиться.
Наше внимание приковано к узкой развилке на шоссе. С этой стороны должны появиться гитлеровцы.