— Вроде кто-то шевелится и всхрапывает, — негромко говорит он. — На человека не похоже.
— Иди, проверь. Мы за тобой, прикроем.
— Понял. — Выдвигается вперёд Аристарх и перебежками от дерева к дереву приближается к цели. Идём следом уже боевой тройкой, снайпер по центру, мы с Васей по краям.
В результате прочёсывания обнаружили, лежащего без сознания Рафика и облизывающую его лицо кобылу. Видимо Шайтан, скача по лесу, особо не разбирал дороги, в результате Махмуд налетел раненой ногой на сосну, либо головой на хороший сучок и оказался в снегу. Пришлось сооружать волокушу, и перестраивать походный ордер. Теперь впереди боевая тройка: я, Макар и Берген, остальные идут двойками, разойдясь в стороны метров на шесть, а в центре Вася ведёт под уздцы Шайтана. Пройдя таким макаром полкилометра на запад, выходим на, занесённую снегом лесную дорожку, а уже по ней движемся в северном направлении и выходим на лесную поляну или вырубку. Выставив часовых на тропинке и по периметру, останавливаемся на привал, надо перекурить, перемотать портянки и решать, — куда пойдём дальше. Планшетку с картой у лейтенанта я забрал, но на ней даже линия фронта не была нанесена. Обычная топографическая карта местности сотого масштаба. А вот больше никаких документов, кроме немецких зольдбухов и жетонов, не было. Кстати, не было их и у разведчиков. Красноармейские книжки и комсомольские билеты остались только у бойцов моего расчёта, сапёра и снайпера.
Берген с Васей занялись осмотром и лечением Махмуда, а я собираю на военный совет Пашку и Аристарха, прямо по центру поляны.
— Ну что делать будем, мужики? — Задаю я извечный философский вопрос. — От немцев вроде оторвались. Куда дальше двинем?
— Так к своим выбираться надо, линия фронта недалеко, организуем днёвку в лесу, а вечером к своим двинем. — Первым откликнулся Макар.
— А они нас ждут, свои эти. Последние слова лейтенанта были — «держаться до подхода подкреплений». — Зло говорит Пашка. — Списали нас уже на боевые потери или потом спишут, когда в расход пустят.
— Да ты что несёшь, разведка? Белены объелся? — возмущается пермяк.
— Он прав. — Подтверждаю я слова Клима. — Был такой приказ, правда устный. Письменного я не нашёл. Но речь сейчас пока не об этом, — достаю я карту и рисую на ней обстановку. — Мы сейчас здесь, — ставлю точку на карте. — Основные силы противника на востоке и на юге, остаётся север и запад, в эту сторону и надо отойти. Сухпай нам выдали на сутки, растянем на двое, не сдохнем. Отойдём отсюда подальше в лес, сутки перебедуем, а там может и наши вперёд продвинутся, а нет, будем прорываться.
— А как мы узнаем, что наши прорвались? — спрашивает Аристарх.
— Канонаду услышим, ну и разведка нам, на что? Сходят, понюхают.
— Я снова под трибунал не хочу. — Не сдаётся Пашка. — Я лучше к партизанам пойду.
— А я тебя под «тройку» и не подвожу. Уйдём подальше в лес, встанем на днёвку, а там сам решай. Но нельзя нам сейчас разделяться. Кроме нас самих, нас никто не спасёт и не выручит. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Всё. Десять минут на покурить и оправиться, потом двигаем дальше, пока по дорожке, а там посмотрим. Часовых поменяйте, пусть бойцы отдохнут. — Не даю я разгореться начавшемуся спору.
Мысль про партизанский отряд меня тоже не оставляла, но для этого мне были нужны единомышленники а не диссиденты, ну и база какая-никакая. Зима всё-таки, не лето, под кустом не выспишься, в шалаше тоже озябнешь, ну а деревни все под немцем и полицаями. И даже если рейдовать, проводники нужны, лошади, ну и свои люди в населённых пунктах, чтобы было где обогреться, оперативную информацию раздобыть. Разведку опять же нужно наладить, контрразведку, медпункт организовать, потери хоть как будут, санитарные тоже, так что хороший хирург однозначно нужен, терапевт тоже, да много ещё чего надо, всего не предусмотришь. Так что идея-то она хорошая, но пока преждевременная. Перемотав портянки, я только собрался перекурить трофейными сигаретами и поразмышлять, как прибежавший Пашка, потащил меня на первый пост, который мы выставили на дороге, перед тем как свернуть на вырубку.
— Там какой-то дедок тебя домогается, — частит он. — Желает только с тобой говорить.
— Что, конкретно со мной?
— Ну да, с командиром нашего отряда, так он сказал. Ты же у нас командир. Его часовой, правда, чуть не пристрелил с испугу, хорошо я вовремя со сменой подошёл.