В центре атаку противника мы сдержали, егеря залегли, хоть и добежали почти до шоссе. Слева немцы подобрались к пулемётчику очень близко, и уже закидывали то место гранатами. Справа разведчики пятились, а гансы хоть медленно, но наступали, уже дойдя до обочины шоссе.
— Справа по одному. Отход! — успеваю я отдать команду своим, и меня накрывает гранатным разрывом, а дальше сплошной туман в голове и шум в ушах. Звуков боя почти не слышу, только всплывают отдельные видения…
Вот я стреляю в приближающиеся белые фигуры…
Потом Федя меня куда-то тащит, закинув себе на плечо мою левую руку…
Дальше вижу, как выскочившие на шоссе фрицы начинают падать, как кегли сбитые тяжёлыми пулями…
Выжившие пытаются убежать, но умирают уставшими…
Последнее воспоминание — кроны деревьев надо мной и темнота…
Очухался я, лёжа в санях, на подстилке из лапника. Перевязанная бинтом голова трещала, во рту было сухо как с похмелья, уши забило ватой, да ещё тошнило. В ногах у меня «отдыхал» миномёт, а рядом со мной на ящике с патронами сидел дядя Фёдор, и лыбился во все свои тридцать два зуба. Несколько коробов с лентами стояло вдоль левого борта. Протягиваю ему руку со словами.
— Помоги подняться. — То, что хотел сказать, я проговорил, только своих слов не расслышал. Но Федя понял, аккуратно помог подняться и сесть, протянул флягу с водой, а потом и придержал, когда я «травил за борт» саней выпитое. Прополоскав рот и, сделав пару аккуратных глотков, я прислушался к ощущениям. Вроде чутка полегчало, да и голова перестала кружиться. Заткнув нос, продул уши. Слух вернулся частично. Поэтому первый мой вопрос был.
— Где мы?
— К партизанам, в отряд едем. — Пояснил Федя.
— Все живы?
— Наши все, — потупился он. — Разведчиков шестеро осталось, плюс сапёр, из партизан только Лёха-пулемётчик, да Бирюк, но он ранен.
— Берген?
— Живой.
— Рассказывай, что случилось и как нам удалось выбраться из такой жо… засады. — Привалившись к борту спиной, говорю я.
— Чудом. — Отвечает Фёдор и начинает рассказ.
— Когда ты упал, я уже думал нам кранты. Взял у тебя пистолет, перезарядил и встал за ближайшим деревом. Думал напоследок заберу с собой несколько фрицев. Все наши тоже далеко не убежали, засели поблизости. Вот только егерям стало тогда не до нас. Сначала им во фланг партизаны ударили во главе с комиссаром, а потом с тыла разведрота нашей дивизии, так что те фрицы, которые наступали на нас справа, вынуждены были отступать по шоссе на Кузьминку. Ну а центральный их взвод мы и так неплохо проредили, так что бежали они быстро. Паника — вещь заразная. Кузьминку потом 1287-й полк захватил. Шоссе то мы с разведчиками у немцев в тылу перерезали, вот их и прослабило. Так что как только наши с фронта надавили, немцы и стали отходить по дороге на Порядино.
— Откуда нас столько взялось? — Покрутив головой и увидев колонну, спросил я.
— Разведрота, правда, неполного состава, но сила. Я тут краем уха слыхал, что наши решили завтра Порядино взять. Вот и высылают вперёд разведку, чтобы ночью пути отхода перехватили, а потом с тыла ударили. Так что дойдём до отряда, отдохнём, а потом совместными усилиями проведём операцию. От партизанской базы до той дороги всего километра два, и всё лесом.
— А мы где сейчас?
— Не знаю. В лесу где-то. Недавно только отъехали. — Предвосхитил он мой следующий вопрос.
— Долго я в отключке провалялся?
— Часа два. Пока погибших похоронили, раненых к дороге свезли, потом отправляли, боезапас опять же пополнили, то сё, тебя загрузили, да поехали. Хорошо Шайтан сам пришёл, когда перестрелка закончилась.
— Меня почему не отправили с остальными подстреленными?
— Ты же не ранен. Да и сержант Климов не велел. Сказал, раз ран нет, отлежишься.
— Понятно… — Тяну я, ориентируясь по карте и компасу, так как едем мы в сторону всё усиливающейся перестрелки, как раз там и есть база партизанского отряда. Чуйка снова начала верещать, поэтому спрашиваю.
— Комиссар где?
— Где-то впереди колонны шёл, вместе с командиром разведроты.
— Погоняй, Вася. Надо бы с нашим комиссаром пообщаться. А то боюсь, самому мне не добежать.
Колонна как раз втянулась на просеку, так что, соблюдая правила уличного движения, обгоняем её слева.
— Товарищ комиссар, поговорить бы. — Зову я Матвеича, когда мы догнали голову колонны.
— Что-то случилось, товарищ лейтенант? — Отойдя в сторону остановившихся саней, спрашивает он.