— Н-нет. — Отвечает она.
— Научитесь, невелика трудность.
— Оставь нас, Зоя. Нам с командиром с глазу на глаз переговорить надо. — Отослал пилот девушку. А когда она, прихрамывая отошла, откинул кусок брезента, лежащий у него в ногах.
— Вот видите, товарищ лейтенант, это фотоаппарат с отснятыми плёнками. Мы проводили аэрофотосъёмку в заданном квадрате, когда на нас набросились мессеры. Пришлось уходить, но всё, что нужно мы засняли, и теперь нас ждут в штабе армии. И чем быстрее, тем лучше.
— А я-то чем вам могу помочь, товарищ военлёт? Самолёта у меня нет, идём мы в тыл противника. Вот возок, как и обещал, я вам выделю.
— Но мне охрана нужна. — Не сдержался пилот. — Мы же в тылу у противника. Зоя, она ведь девчонка совсем. А у нас сведения секретные.
— Да кому нахрен нужны эти сведения, скорее всего они уже устарели. — Подумал я про себя. — Что-то мне подсказывает, что старлей за шкуру свою опасается. А Зоя. Видел я, как эта девчонка отделение немцев на ноль помножила, а до этого от мессеров отбивалась, да и под пулями противника до конца отстреливалась. Вот только была при этом не в башне танка, а в кабине самолёта, обшитой трёхмиллиметровой фанерой. Сомневаюсь, что пилот ей патроны подавал. Лежал где-нибудь под берёзой и давал дуба, или зубами сигнал SOS выстукивал.
— А я вам людей не рожу, товарищ военлёт. У меня каждый человек на счету. — Решаю я проверить свою версию. — Торопитесь, вот вам тачанка. — Похлопал я по возку. — Как стемнеет, ноги в руки и аллюр три креста. Поедете по нашим же следам, и к утру до штаба какой-нибудь дивизии доберётесь. С рукой что? — Заметив свежую повязку у него на запястье, интересуюсь я.
— Зацепило, когда от мессеров уходили. Потому и на вынужденную пришлось садиться. Думал, уже у своих. Оказалось нет.
— Наш доктор смотрел?
— Да что там смотреть, пустяки, царапина. Зоя перевязала.
— Девушка почему хромает?
— Не знаю, говорит ногу подвернула, когда из кабины вылазила.
— Вот видите. Сейчас наш доктор вас осмотрит, а потом и решим, что с вами делать. — Мне показалось, или старлей как-то сбледнул с лица.
— Ой. Что-то мне нехорошо. — Слышу я за спиной и, обернувшись, вижу падающую прямо на снег Зою. Бегу к ней, но подхватить уже не успеваю.
— Санитары, сюда. — Кричу я, опускаюсь на колени рядом с девушкой и, убедившись, что она жива, уступаю место профессионалам.
Разогнав толпу зевак, заниматься своими делами, жду доклада от фельдшера.
— Ну, что там, Арсений Васильевич? — Когда старый доктор подошёл к костру, спросил я.
— Плохо дело. У девушки пуля в верхней трети бедра. Вынимать надо. — Отмыв руки снегом от крови, стал он их греть у огня.
— Ну так вынимайте. — Перебиваю его я.
— А военлёт — самострел. — Негромко заканчивает он свой доклад.
Глава 19
— Это точно? Ошибки быть не может?
— Да. Пуля прошла навылет. Кость не задета. И пороховой ожог вокруг раны. Случаи, конечно, бывают всякие, но тут…
— Вы даёте сто процентов гарантии, что военлёт нарочно себе руку прострелил. — Снова не даю я ему договорить.
— Ну, я не господь бог, а всего лишь сельский фельдшер. — Разводит он руки в стороны.
— Я тоже не судья, и уж тем более не палач, да и трибунала у нас нет, так что не будем делать поспешные выводы. Кстати, кто-нибудь ещё про это знает?
— Нет. Вы первый, кому я сказал. Помощницы мои с девушкой возились, когда я лётчика осматривал.
— Вот и не говорите больше никому, Арсений Васильевич. Не стоит людей будоражить. Вы пулю-то достать сможете? — Перевожу я разговор на другую тему.
— Смогу. Не впервой. Только пациентка стесняется, поэтому и про ранение сразу не сказала. Перевязалась сама, как могла, кровотечение остановилось, а потом повязка спала и кровь снова пошла. Потому и сознание потеряла.
— Это что ещё за детский сад, застеснялась? Готовьте инструмент, доктор, пока светло, нужно оперировать. Вода вон уже закипела, а место сейчас организуем.
— Александра, что там у тебя с обедом? — Громко зову я нашу повариху.
— Так готово всё, чай только заварить осталось.
— Обойдёмся пока без чая. Приступай к раздаче пищи.
Пока дезинфицировался инструмент, сапёры быстро отгородили место вокруг костра, натянув между деревьев верёвки и накинув на них плащ-палатки. Сверху было только небо, но хоть какая-то защита от ветра. Из нескольких снарядных ящиков соорудили операционный стол, накрыв его куском брезента. Вот на этот импровизированный стол и положили пациентку. Пуля и правда попала в верхнюю треть бедра, вот только доктор не сказал, что сзади, засев в ляжке. Ну а так как из нижнего белья на девушке были только утеплённые кальсоны, она и застеснялась, кое-как перевязав рану и перетянув бедро поясным ремнём. Потом стало не до стеснений. Обморок от потери крови, местная анестезия (стакан водки) и две помощницы, которые держали Зою, чтобы она не брыкалась во время операции. Так и лежала, кверху попкой, со спущенными до колена штанами, пока наш Айболит доставал пулю, чистил и зашивал рану.