— У вас что, Константин Францевич? — обращаюсь я к нашему главному диверсанту.
— Шоссе с твёрдым покрытием, но слой снега накатан приличный, так что противотанковые мины установим и замаскируем. Противопехотные тоже поставить можно, но дорогу поутру чистить начнут, и кто это будет делать, думаю, всем понятно. Нагонят местных жителей с лопатами, в основном женщин и детей, а лишние жертвы нам не нужны.
— А что вы насчёт подрыва моста скажете?
— Мост это хорошо, но сначала это сооружение надо осмотреть, сделать расчёты, а потом уже подорвать. Вот только взрывчатки может не хватить. — Задумался диверсант.
— Это плохо. А если просто заминировать шоссе, между деревнями Семенково и Митяево. — Показываю я на карте, где это лучше сделать.
— Как плотно?
— Раскидайте несколько «тарелок», но чтобы рвануло с гарантией.
— Кончились «теллеры».
— А что есть?
— Наши — ТМ-35.
— Много?
— Двадцать штук.
— Это я так понял корпусов?
— Да. Взрывчатка отдельно.
— Час от часу не легче. Их же ещё снаряжать надо и только при дневном свете устанавливать.
— Да. Но я могу и ночью попробовать. — Как-то неуверенно заговорил минёр.
— Тогда лучше не стоит. Что-то ещё? — Увидев, что Пашка хочет что-то добавить, переключаюсь на него.
— Лес этот странный какой-то. Больше на парк культуры и отдыха смахивает, с аллеями. Скамеек только не хватает.
— Это ты верно подметил. Тут ловить проще, чем прятаться. Так что с артиллерийской засадой тоже мудрить не будем, немец в опорных пунктах хорошо окопался, а подловить кого-то на дороге не выйдет. Поэтому собираемся и уходим отсюда. Не время ещё.
— Как уходим? — Засверкал на меня глазами комиссар.
— Очень просто, Леонид Матвеевич, ногами и копытами. И чем быстрее, тем лучше. До Сокольников нам пилить и пилить, а по пути ещё в несколько деревень заскочить надо, напомнить, что Красная Армия наступает. Так мы и панику в тылу у противника поднимем, и свои проблемы решим. Десять минут на сборы, время пошло. — Озадачиваю я подчинённых и первым выхожу из палатки. Ну не понравился мне этот лес, хоть убей.
— Паша, отправляй одну группу в Заево, пускай проверят, есть ли там фрицы или полицаи, а мы следом подтянемся. Деревня хоть и в лесу, но мало ли что. — Придержал я разведчика.
— Что случилось, Николай? — Негромко спросил он у меня.
— Не знаю, Паш. Как-то на душе неспокойно. Уведём отряд, потом небольшой группой и без обоза вернёмся.
— Теперь понятно. Тогда я сам с дозором вперёд пойду.
В лес возле Сокольников мы прорвались почти без проблем, по пути пополнившись гужевым транспортом и личным составом. Лошадей с санями хотели реквизировать у местной власти и полицаев, но в деревне Кулаково подвернулся обоз с продовольствием и фуражом, который там укрылся от непогоды, вот его мы и умыкнули из-под носа у немцев. Отделение фуражиров взяли в плен, а добровольные помощники в основном из местных, выразили просто «огромное желание» послужить в Красной Армии. Так что «рулить» остались прежние водилы, поменялись только «старшие машин», чтобы возницы чего-нибудь не учудили. Зато теперь весь отряд едет, а не идёт на своих двоих. Хорошо это или плохо, я ещё не понял, но не хотелось бы иметь в отряде предателя. До наступления рассвета в лес мы заехать успели, а в чащу пробирались уже при свете дня. На днёвке отоспались и стали готовиться к выходу.
Языков мы взяли не зря. Тыловики они знают гораздо больше чем пехота на переднем крае, да и жить они хотят, так как не под смертью ходят и очко у них не железное. Поэтому в ходе допроса мы и выяснили, где находится штаб 258-й пехотной дивизии. Разведку выслали на лыжах ещё засветло, и возглавил пятёрку Пашка. Если информация подтвердится, то будем лохматить штаб, не подтвердится — перейдём к плану Б. Деревня Красково сама по себе — узел дорог, и миномётным огнём с опушки леса я могу перекрыть три из них, только для этого придётся до утра ждать. Со штабом же можем и ночью разобраться.
Как я ни пытался урезать состав группы, всё равно меньше пятнадцати человек не получалось, так что выехали на трёх упряжках. Не совсем выехали, люди пешком шли, зато почти налегке. Тяжёлое вооружение и основной боезапас находились в санях. Но как для бешеной собаки семь вёрст не крюк, так и для нас восемь километров по лесу не в напряг. В общем, к полуночи мы были на месте, где и встретились с нашей разведкой. Ещё два часа ушло на оборудование позиций и минирование дороги. Расчистив площадку за выступом леса в небольшой ложбинке, установили миномёт, направив его в сторону деревни. Потом трамбуем перед ним бруствер из снега и срубленных веток. После чего я иду выбирать себе наблюдательный пункт на опушку, нагруженный телефонным аппаратом. Катушку с проводом несёт дядя Фёдор, его я и отправлю обратно по нашим следам, тянуть нитку связи. Карабин пришлось оставить в санях, я теперь корректировщик, так что для самообороны мне и пистолетов хватит. НП я выбрал в двухстах метрах от огневой позиции за стволом дерева и, послав Федю на батарею, выкопал себе окопчик в снегу. После чего, проверив работу связи, начал пристрелку.