План был простой и уже проверен в бою. Сначала разбудим немцев разрывами мин по северной околице деревни, постепенно перенося огонь на её центр. Потом Пашка с пятёркой разведчиков имитирует атаку с лесной опушки на северо-восточную окраину, открыв шквальный ружейно-пулемётный огонь со ста пятидесяти — двухсот метров. И если немцы струхнут, то начнут отходить по дорогам на юг или запад. Вот только южную главную дорогу сапёры основательно заминировали. А на западной у нас засада, ещё одна пятёрка разведчиков, Малыш с эмгачём на станке, ну и пара сапёров им в помощь. Причём пулемёты могут и по южной дороге стрелять, до которой всего семьсот метров. А вот ежели фрицы не оробеют, отходить будем мы, накидав им гостинцев с неба. Ракетницы как у меня, так и у командиров групп, так что «созвонимся» при случае или быстроногого оленя отправим.
Первую мину кидаю на пятьсот метров, одновременно с выстрелом запустив в сторону деревни осветительную ракету. Цель хоть и площадная, но не хотелось бы вспахивать огороды. Прилетело с недолётом, так что следующие две мины выстреливаю на исправленных установках прицела, взяв цель в вилку. Потом кидаю серию из трёх мин дальше на двадцать пять и правее на двадцать метров, постепенно смещаясь к центру деревни. Сильно не спешим, даём немцам прочувствовать, в какой глубокий анус они попали. А когда в населённом пункте началась паника со швырянием осветительных ракет во все стороны, открываем беглый огонь на крайних установках прицела. Вот только боекомплект не резиновый, и после израсходования сорока мин я задробляю стрельбу, и пока усечённый расчёт подносит боеприпасы, наблюдаю за противником.
Теперь Пашкин выход, и пока всё идёт по плану, начинают стрелять разведчики. А потом мы переходим к плану «Цэ». Я пытаюсь подавить немецкую зенитку, а разведка отходит. Бруствер из снега ещё может защитить от пуль, но от двадцатимиллиметровых снарядов автоматической пушки, это плохая защита. Очереди выкашивают подлесок, подбираясь и к моему НП, а я всё никак не могу пристреляться, хотя от взлетевших осветительных ракет на парашютах, стало светло как днём.
— Вилка! Четыре снаряда беглым! — Кричу я в микрофон, прижавшись к мёрзлой земле, на дне своего снегового окопчика. Пока мины в воздухе, высовываться даже не пытаюсь, как пули так и снаряды свистят уже надо мной, продолжая губить природу.
— Цель та же. Четыре снаряда беглым! — Повторяю команду, прислушиваясь к разрывам. Так как миномёт стреляет, значит корректировщик жив, и его нужно искать в другом месте, ежели рассуждать логически. Вот и немцы подумали также. И начали стрелять из стрелкового оружия по нижнему ярусу. Зато зенитка переключилась на верхушки деревьев. Легче мне от этого не стало. Сосна за которой я прятался, оказалась одним из самых высоких стволов на опушке, так что сверху на меня посыпались хвоя и шишки. — Хорошо, что не ветки. — Только успел подумать я, как меня чем-то накрыло.
Когда стрельба в мою сторону утихла, рискую высунуться из-за дерева и осмотреться. А вот это хреново. Не меньше взвода противника короткими перебежками направляется по шоссе на северо-восток к лесу, в то время как самоходная зенитка прикрывает их огнём. Дую в трубку. Нет связи. Значит и мне пора отходить. Отцепив аппарат, отползаю с опушки и, согнувшись, бегу к своим. Теперь главное без потерь отойти. Разбираться потом будем.
— Чего стоим? Кого ждём? — Кричу я бойцам, подбегая к позиции. — Миномёт на повозку! Уходим.
Расчёт не разбирая, подхватывает орудие и устанавливает его на «миномётную тачанку». Вася с Макаром едут на ней, остальные на Шайтане, в санях. Остальные это: я, Федя и Махмуд. Как-то так получилось, что на задание я взял всех своих, Пашка кстати тоже, а под командой Малыша в основном его партизаны. И хотя в отряде все наши, но как-то ещё не привыкли. Времени мало было на слаживание, коллектив не успел спиться, спаяться, а в бою нужны люди с полувзгляда и полуслова понимающие друг друга. В общем, «спиваться» нужно в ближайшее же время, вот только сперва выбраться из этой передряги. Заслышав стрельбу на юго-западе, запуливаю в небо красную ракету (общий сигнал отхода), и покидаем огневую позицию. По своим же следам вдоль опушки отходим на север, потом углубляемся в лес, где и встречаемся с разведчиками.