Пашка же ждать не стал, тем более его группа была одета в маскхалаты. Поэтому сначала захватил языка, и после его экстренного потрошения, решил напасть. Перевес в автоматическом оружии был у наших, пять автоматов на шестерых, и только один пулемёт. Так что заранее распределив сектора обстрела, бойцы подобрались к противнику на пятьдесят метров и открыли кинжальный огонь. Первый десяток выкосили сразу, холуи даже не поняли, от чего они умерли, потом пришлось разделиться на боевые тройки и отжимать полицаев от домика, расходясь на фланги. Атаку начали с юго-востока, выдавливая предателей на северо-запад, там проходила дорога, вот пусть по ней и чешут. Тем более весь транспорт пасся на ней. Уничтожать весь взвод Пашка не собирался, а вот напугать так, чтобы у прихвостней даже мысли не возникло, чтобы вернуться назад, вроде бы получалось. Привыкшие воевать с безоружным населением полицаи запаниковали, и стали без оглядки отступать в ту сторону, где не стреляют, так что их даже преследовать не пришлось. Только проверили и проконтролировали недобитков, оставили в прикрытии пулемётный расчёт, и пошли вызволять пацанов. Вот так в нашем отряде и появилась чёртова дюжина пионеров.
С полицаев взяли оружие, документы и форму, у кого она была, ну и другую верхнюю одежду. Нашлась и лошадь с санями, отбилась от остальных и застряла в кустах, поэтому всё, что смогли, унесли. А вот теперь можно и не только по ночам озорничать, но и днём разведку вести, не вызывая подозрений. Тем более особо высовываться я не планировал, нужно сначала «жирком обрасти», так что у нас сейчас период первоначального накопления капитала. Вот запасёмся, а потом и ударим разгильдяйством по автопробегу. А пока пацанов к делу пристроим. Пускай учатся в карауле стоять, посты так и так парные, вот в пару к бывалым бойцам и встанут, а высвободившийся личный состав чем-нибудь полезным займётся.
Глава 23
Сбагрив банду пионеров под опеку комиссара и девушек из санитарного взвода, ищу нашего главного взрывотехника. Выяснив, где он находится, топаю по хорошо накатанной дороге в сторону смолокурни. Пройдя метров триста, поворачиваю налево и попадаю на огромную (метров сто в поперечнике) вырубку, в самом центре которой стоит несколько построек. Профессора я нахожу в самом большом сарае. Он сидел за дощатым столом и занимался очередным очумельством.
— Здравствуйте, Константин Францевич. — Приветствую я минёра.
— Здравия желаю, товарищ командир. — Узнав меня по голосу и не отрываясь от своего занятия, отвечает он.
— Вы скоро освободитесь? — Не хочу лезть под руку взрывотехнику я, а то одно неосторожное движение, и «добром это всё не кончится».
— Минут десять ещё, крайне интересный механизм у этого взрывателя. — Продолжает он ковыряться отвёрткой в какой-то фиговине. — Вы осмотритесь пока, на улице. — Ненавязчиво выпроваживают меня из помещения.
Молча прикрыв дверь, выхожу из сарая. Ну его нах, этого «Кулибина», скажет потом, что граната не той системы попалась, когда на облаке или в котле с кипящей смолой встретимся. Кстати о смоле. Пока есть время, осматриваю оборудование по перегонке «лесной нефти». Под одним из навесов сложена печь, в которую вмурован здоровенный чугунный котёл. Котёл накрыт массивной крышкой, а дальше всё оборудование снято. Ну так в этом котле вода грелась для нашей прачечной, вот и разобрали за ненадобностью. Что тут конкретно гнали, я не знаю, так как готового продукта мы не нашли, а вот деревянные бочонки с живицей на складе ещё оставались. Что с ней делать, я пока не придумал, но нужно будет озадачить Профессора, всякая взрывоопасная химия — его прерогатива, вот пускай и колдует с компонентами.
— Так что вы хотели у меня спросить, товарищ командир? — Протирая руки ветошью, вышел из сарая минёр.
— Как у нас со взрывчаткой, Константин Францевич.
— Плохо дело. Я даже без сверки со своими записями могу сказать, что почти ничего не осталось.