— Доедай. — Закусив, убираю я в стол тару. — До ужина ещё успеешь проголодаться.
— Спасибо! Только чего ты своего комиссара отпустил, на троих бы сообразили?
— А он непьющий. Да и в военном деле не силён. Так говоришь, немец с умом отступает? — Перевожу я разговор на другую тему.
— А то. Ещё две недели назад был я Вовка-взводный. Теперь Вовка-ротный. Вот только в дивизии из трёх полков два осталось, в каждом по два батальона, ну и в батальоне две роты, и это несмотря на пополнения. Артиллерия эта всё тянется, тянется, да никак не подтянется, а если и подтянулась, то толку от неё немного. Бах! Бах! И мимо. Вот и идём на пулемёты. Или лежим, ждём, когда немцы сами отойдут линию фронта выравнивать. А когда и дуриком деревню захватишь, не успеешь очухаться, приказ — Вперёд! И пока барахтаешься где-нибудь в лесах да в снегах, фрицы отбитую нами деревню вертают взад, причём не те, которых мы выбили, а приблудные, которые по нашим же следам отступают. Комбат орёт — Почему деревню отдали? А кто её отдавал? Вот теперь я и не тороплюсь, а занимаю круговую оборону в опорном пункте и жду, когда вторые эшелоны подтянутся (комбат со штабом). Так что вторая рота сейчас шоссе перекрывает, а скорее всего в Кульпино греются, ну а командир батальона с тылами в Семенах, там деревня богаче, да и домов больше уцелело. — Закончил свой монолог ротный.
Глава 26
После позднего ужина около десяти вечера начинаем движение. За полночь выходить не стали, нам ещё чапать больше тридцати вёрст. Раньше тоже не получилось, дали бойцам отдохнуть, да и противник небось утомится и спать захочет. Часовые они, конечно, бдят, но полусонных бить будет легче, чем бодрых. На развилке разделяемся, партизанский отряд продолжает движение дальше на север, а стрелковый взвод отворачивает к западу.
— Ну, прощевай, Володя! Даст бог, ещё свидимся. И смотри там, немец начинает очухиваться, так что ждите контратак, и не огрызками подразделений, а уже серьёзными силами. В общем, карту мою ты видел, так что соображай.
— До встречи, Николай! — Жмёт мою руку лейтенант и, развернувшись, бежит догонять свой взвод. Мне проще, сажусь на поджидающую меня Шайтачанку и обгоняю растянувшуюся на дороге колонну. Заняв своё место впереди отряда, дальше иду пешком, моя же попутка ждёт на обочине, её место в тыловом охранении.
На опушке останавливаемся, ждём проводников от пехоты и разведку из деревушки. Прикативший на лыжах Гриша, сообщает, что всё в порядке, в деревне противника не обнаружено, так что выходим из леса и двигаем дальше. Слева периодически взлетают осветительные ракеты, но до Помомарихи от нас больше двух километров, так что не страшно. Удачно проскочив через Занрязье до ближайшего перелеска, поворачиваем уже на запад, и следуя через деревушку Глинки, попадаем в лесной массив. Вроде в тыл противника мы просочились, теперь остаётся только двигаться по намеченному маршруту, обходя крупные населённые пункты, в которых могут находиться усиленные гарнизоны. Вот только тыловикам мы можем хорошо вломить, тогда как с боевыми подразделениями лучше не связываться. Чревато потерями, которые нам абсолютно не нужны. Сейчас у нас только один раненый, это Лёха Круглов, но уж очень он просился не оставлять его в тылу. Пришлось пойти на уступки, тем более осколки у него из ноги выковыряли, рану почистили и зашили, нужных уколов наставили, вкусными таблетками накормили. Новый доктор поклялся, что раненый вскоре встанет на ноги, да и хорошего пулемётчика терять не хотелось.
На днёвку мы встали, добравшись до урочища Троица Оселки, которое было единственным большим лесным массивом в этом районе. Причём место выбрали удачное, островок, затерявшийся среди болот, в глубине этого леса. Чутка обустроив лагерь, первыми отбиваются разведчики, следом за ними сапёры, а потом и все остальные. Взвод тяжёлого оружия в карауле, потом его сменит хозвзвод, и так и продолжит нести гарнизонную службу. Для караула теперь много людей не надо, подходы к островку как просматриваются, так и простреливаются со всех сторон. И хотя по льду замёрзшего болота подойти тоже возможно, но иди, попробуй, пулемётов у нас на всех хватит. Днём разведчики пробегутся по округе, понюхают, а вечерком отправим первых диверсантов на дело.
До основного объекта диверсий около десяти километров, но решили пока забазироваться на острове, и уже отсюда наносить удары по врагу. Лыжи у нас есть, а «для бешенной собаки двадцать вёрст не крюк». Одно плохо. Лесов тут почти нет, одни рощи да перелески, и дорожная сеть довольно хорошо развита. Но мы затем сюда и пришли, чтобы эту сеть изнохратить.