Пропустив колонну вперёд, набираю себе команду и иду налево. Нас мало, всего шесть человек, но у нас целых три ручных пулемёта, причём все трофейные. С пулемётами — я, Малыш и дядя Фёдор, помощники тащат боезапас. Александра увязалась за мной хвостом, все попытки отослать её на кухню ни к чему хорошему не привели. Сопли, слёзы и отмазка.
— Не до каши сейчас, товарищ командир. — Ответила она, проигнорировав мои указания. Ладно, пускай при мне будет, девка бедовая, без присмотра может залезть не туда и «попасть на бабки».
В общем, попытку противника защемить нас в лесу мы отбили. Сначала, когда фрицы двигались по просёлочной дороге и пытались обойти нас, по их левому флангу из засады ударил «максим». Укрывшись на опушке лесного выступа, расстреливая колонну с пятисот метров. А когда фрицы развернули колонну в цепь и попытались заткнуть упрямый станкач, им опять же с правого фланга прилетело от трёх его зарубежных товарищей. Вот такой вот интернационал получился. После такой отповеди на хвост нам больше никто сесть не пытался, поэтому, соединившись с разведчиками и перераспределив груз, продолжаем движение уже по просёлочным дорогам. А когда добрались до реки Истра, решили двигаться по её руслу. Вот по этому руслу мы и проскочили через линию немецких заслонов, сначала просочившись в овраг, а выйдя из него уже в лесу, недалеко от деревни Буканово. Ракеты взлетали как позади, а также справа и слева от нас. Дальше уже движемся по просёлочным дорогам от деревни к деревне и останавливаемся только в населённом пункте Гриденки, перевалив через полотно железной дороги.
Размещаем в домах раненых, ездовые обиходят лошадей, боевым подразделениям даю время на отдых, собрав только их командиров для доклада. В штабной избушке кроме меня только Малыш, Доцент и Клим, комиссар ранен, сейчас он у медиков. Как прошли диверсии, я представлял, взводные доложились во время марша, осталось только уточнить детали, ну и составить общую картину. Начали с Пашки.
— Осмотрелись мы ещё засветло, наметили где лучше пройти, поглядели за часовыми, а когда стемнело, поползли. Впереди сапёры, мы за ними. Замешкались малехо, немцы там мины поставили, пришлось проход делать, но всё же успели. И когда началась артподготовка, уже по кустам сидели. Страху от летящих мин, конечно, натерпелись, но по нам не попало. Потом атака, связистов и штабных раздолбали, пленных не брали, дома, подвалы и блиндажи гранатами зачищали, обратно по своим же следам, оврагом ушли. На отходе немецкими минами прикрылись. Трофеев не брали. Вроде всё.
— Потери.
— Во время операции ранило троих, одного насмерть, ещё один пропал без вести.
— Ранен? Убит?
— Не знаю, сапёр из нового призыва.
— Плохо. Какие потери во взводе?.
— Один убит, троих ранило. Я же сказал.
— Докладывай! — Киваю я Малышу.
— Развилку мы в лесу заминировали, фугас хорошо сработал. Второй ставить не стали, место открытое, да ещё какие-то постройки возле самой дороги. Проверили, оказалось пилорама, артельщики там доски пилили, пока власть не переменилась. Вот на этой пилораме мы орудие и замаскировали, прямо по дороге подъехали. Пулемёт ещё установили, на станке. Дождались и пропустили головные машины. Ну, а когда впереди бахнуло, тут немцу хвост мы и подпалили, дальше наводчик уже сам справлялся, я за пулемёт встал, по центру колонны прошёлся. Вот, а когда в передних машинах стали взрываться загруженные туда снаряды, шоферня фрицевская совсем разбежалась. Разведчики зачистку начали, следом сапёры машины поджигали, ну а когда наткнулись на уцелевшие грузовики с добром, прибарахлились чутка, остальное сожгли.
— Что взяли?
— Мины к немецким миномётам, патроны и продуктов чутка.
— Чутка, это сколько?
— Сколько смогли унести, хлопцы по сидорам распихали, а грузовик мы в лесу спрятали.
— Час от часу не легче. Какой грузовик?
— С остальными продуктами, всё же в сидора не влезло, только тушёнку забрали.
— Вот только тушёнки нам сейчас и не хватает. Что-то ещё? — видя, что Малыш мнётся, побуждаю его высказаться.
— Передок на марше отстал…
— Ну, не тяни.
— Там Егоров и один ездовый.
— Как так получилось? Куда замыкание смотрело?