Смеркалось. Мороз начал крепчать, а кавалерии из-за холмов не наблюдалось. Хотя кавалерия тут не поможет, нам бы пару танков или пушек. А ещё надо дороги заминировать, но мины кончились, да и на все пять просёлков, которые подходят к деревне с севера и запада, взрывчатки не хватит. Да и спокойно работать сапёрам фрицы вряд ли дадут. Снова приходится ждать, отдавая инициативу противнику. А на большее у нас ни средств, ни сил не хватает. Деревня от моего НП в километре, хутора в полутора. Снова предстоит стрелять с двух кэмэ, так что определяюсь с реперами, которых в чистом поле хватает. Несколько домишек или каких-то построек раскидано вдоль моего сектора наблюдения. Пока есть возможность, считаю, пристрелку начну по ходу пьесы, когда будет по кому палить.
С наступлением ночи высылаем одну разведгруппу на лыжах, проверить перелесок. Бойцы удачно проскочили на опушку, проверили всё и, не обнаружив противника, вернулись. Немцы пускали ракеты из своего опорного пункта, вели беспокоящий огонь по Пинашино, но так и не атаковали. Поэтому разрешаю личному составу посменно отбиться прямо на позициях. Люди больше суток на ногах, позиции мы оборудовали как могли, так что небольшой отдых не повредит. Сам бдю, прямо на КНП, прислушиваясь к ночной перестрелке.
Разбудил меня необычный звук, разлепляю глаза и ищу источник, чтобы зафигачить по нему подушкой или пнуть. Но ящик продолжал зуммерить, поэтому снимаю трубку.
— Первый у аппарата. — Представляюсь я абоненту.
— Это второй, — узнаю я голос Макара. — С поста доложили. По дороге из Белого Камня движется колонна машин.
— Наши?
— Возможно.
— Уточни и доложи. Если противник — уничтожить!
— Есть, уточнить. — Отвечает он и кладёт трубку.
Смотрю на хронометр. Час ночи. Было бы светло, был бы день. Неужто подмога нарисовалась. Снова звонок.
— Это наши, едут в Пинашино, требуют командира. — Без прелюдий докладывает Аристарх.
— Много?
— Колонна растянулась, я насчитал машин двадцать, командует какой-то майор, так что скорее всего батальон.
— Ты сказал им, что за нашим лесом дорога окажется под обстрелом?
— Да. Так что сейчас спешиваются. Дальше пешком пойдут.
— Пускай идут, встречу их на краю рощи. Отбой.
Находящегося поблизости бойца посылаю направо, за Климом, а по пути разбудить личный состав. А то мало ли что. Вдруг растеряется кто спросонья. Сам иду налево, прихватив по пути Малыша. Стоя на обочине, поджидаем отряд. А когда с востока замаячило движение, выходим на середину дороги. Встречаем головной дозор, следом идёт ГПЗ. Посланный от дозора боец уже предупредил кого следует, поэтому после остановки колонны к нам подходят два человека.
— Командир партизанского отряда «Неуловимые мстители» — Доможиров. — Отдав воинское приветствие, первым представляюсь я.
— Командир батальона особого назначения — майор Жабо. — Представляется в ответ один из подошедших. — Владимир Владиславович. — Продолжает он знакомство и протягивает руку.
— Николай Никанорович. — Отвечаю на рукопожатие.
— Это случайно не ваш комиссар переполошил штаб армии, первым доложив о немецком наступлении?
— Это такой юноша бледный, со взором горящим? — Решил я проверить, о том ли комиссаре идёт речь.
— Этот далеко не юноша, но взор у него действительно горящий. — Усмехнувшись, отвечает майор. — Девчушка при нём ещё бойкая такая, с трофейным автоматом.
— Тогда этот бородатый «вьюнош» точно наш. И зовут его Леонид Матвеевич.
— Будем считать, что взаимное опознание прошло успешно, так что перейдём к делу. — Достаёт майор свой планшет и фонарик, отходя с дороги под защиту деревьев.