— Действительно. Все так просто, — обернулся он ко мне с сияющей улыбкой и зашагал уверенней.
Нет же! Как он вообще до такого додумался?
А я могу так сделать? Хотя глупость какая. Зачем? Зачем создавать лестницу, когда можно летать?
Пока я размышляла и следовала за Аском, он и сам понял всю бессмысленность костыля, и воспарил рядом со мной. Лестница тут же исчезла за ненадобностью.
— Мне нужна была почва, чтобы оторваться от земли, — задумчиво пояснил он и улыбнулся. — Наверное, сила привычки.
Понятливо кивнув, я повела его к месту нахождения последних паразитов.
При виде неприятных сгустков тьмы, Аск невольно пошел рябью и сменил внешний вид на более агрессивный. Конечности стали еще длиннее, а ногти превратились в лезвия. Будь у него шерсть, та встопорщилась бы, как у хищного зверя при виде соперника.
— Напоминают твоих питомцев, — мрачно прокомментировал он.
— Разве что внешне, — ответила я немного обиженно.
На сторонний взгляд они, может, и были похожи. Но не для меня. Различия были на фундаментальном уровне. С другой стороны, не зря же мои кошмары наиболее часто принимали облик бесформенной тьмы. Они мимикрировали под проклятия. Это было подсознательное опасение любого живого существа за свою бессмертную сущность, судьбу и рассудок.
Пока размышляла, как бы выпроводить Аска обратно на телесный спутник и закончить с уборкой нежелательных обитателей его духовного ядра, он сам набросился на паразитов. Наверное, это было чем-то вроде естественного инстинкта. Но я испугалась за его сохранность.
Лезть под горячую руку не стала, наблюдая за битвой со стороны. Это было верным решением. Аск справился сам и на удивление легко, разрывая проклятия на мелкие клочья и сжигая остатки без следа. Но потом надолго застрял в Океане событий.
Лезть к нему я не стала. Опасалась зацепить новые воспоминания.
Оставалось лишь ждать и не вмешиваться в процесс.
*
Пока я дождалась Аска, в реальном мире наступила глубокая ночь.
Не знаю, что конкретно он увидел и узнал о себе прошлом, но проснувшийся парень был молчалив и подавлен. Мне оставалось лишь поддержать его, помочь пережить и принять увиденное. На собственном опыте знала, как может быть трудно переступить через себя и адаптировать воспоминания к новой жизни.
— Все хорошо. Хорошо, — гладила я его по спине.
Аск лишь апатично пялился в стену своей спальни и ничего не отвечал. У него был эмоциональный откат. Слишком много воспоминаний за раз. Да еще и с обратной стороны Океана.
Уснуть он тоже не мог. Поэтому всю ночь я провела рядом с ним. Один раз помогла сходить в уборную, до того братец был дезориентирован.
*
Ближе к утру он все же относительно пришел в себя и попросил пить. Обрадованная прогрессом, я за несколько секунд сбегала на кухню и вернулась обратно. Чуть не кувыркнулась на лестнице.
Знала же, что не стоит ему на обратную сторону. Но что толку об этом теперь причитать? Не хотелось быть навязчивой, поэтому вслух я лишь спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
— Как тот, кто все потерял. Включая достоинство, — тихо ответил Аск и уткнулся лицом в ладони.
Он злился. Как по мне, это уже был прогресс.
Неслабо братику досталось.
Дав ему время на этот эмоциональный всплеск, я поинтересовалась:
— Попробуешь поспать, или сварить тебе кофе?
Если честно, я и сама была не в лучшем состоянии. Пусть перед бессонной ночью мы спали несколько часов, отдыхом это можно было считать только с физиологической точки зрения.
— Нет, — решительно отказался Аск и встал на ноги. Его немного повело в сторону, но парень быстро вернул баланс.
— В этом есть положительная сторона: ты пережил заново одни из худших воспоминаний.
— Закалка, да? — его тон отдавал горечью. — Мне нужно не спать, а отвлечься. Пойдешь со мной на пробежку.
Его идею оставалось только поддержать. Кажется, Аск стал психически сильнее. Словно обрел гибкий и прочный внутренний стержень.
*
— Ты говорила, что видела мои воспоминания? — поинтересовался Аск во время пробежки.
— Да. Это вышло ненамеренно. Океан затянул меня.
— Ничего страшного. Даже чувствую себя обязанным. И благодарным. Бесспорно благодарным.
В который раз я отметила изменения в его поведении. Даже тон и манера речи изменились. Не говоря уже о привычках и микро-жестах.
Так, например, полностью исчезла привычка кусать губы, а мимика лица стала совершенно иной. В движениях больше не было прежней поспешности и суеты, ничего лишнего.