В Хрониках не были указаны эти списки. Там находились только примеры формул, а также Просьбы на их выполнение. И все.
Нигде не говорилось о том, что ту же схему построения можно менять как угодно. И в зависимости от балансировки и модулей она уже будет работать иначе. Зато имелись сотни Просьб на повторение готовых формул того или иного назначения. То есть Хроники банально предлагали зазубривать готовый материал, а не моделировать плетения самому.
С другой стороны, уже после третьей Просьбы с базовыми моделями об этом можно было догадаться. И на свой страх заменить один модуль на другой, как это сделала я. Да, это было опасно. Но ничего страшного не произошло. Иначе, зачем нужна интуиция?
Глава 260. Сожаления и поддержка
— Ты можешь объяснить, что именно пытаешься сделать? — не отставал от меня отец.
— Нет.
— Почему?
— Не хочу.
Ответ папу удивил и даже расстроил.
— Но почему? Я же могу помочь.
Его слова вывели меня из себя.
— Нет, не можешь. Все, что мне нравилось в жизни делать, вы с матерью заставили меня возненавидеть. Сломали не только все увлечения, но и желание заниматься чем-либо, — прошипела я сквозь зубы. И свернула программу, подскакивая с места. — Не лезь хотя бы сейчас.
— Не выдумывай. Когда мы с мамой так с тобой поступали?
— Постоянно, — я терпеливо вздохнула и присела обратно на пуфик. — Нравится танцевать? Почему бы не отдать ребенка в балетную школу? Где ее быстро отучат, что такое наслаждение от танца, и заставят заниматься болезненными упражнениями по дюжине часов в декаду. Но этого вам было мало. Пение? Отлично. Пусть будет еще дюжина часов на музыку и игру на различных инструментах. И все равно, что помимо основных занятий нужно тренироваться и учить материалы, на что уходила тонна времени. А там и занятия с репетиторами. И языки мне нужно было знать не хуже, чем чей-то ребенок. Несмотря на то, что у меня память ни к бесу и синдром дефицита внимания от такой нагрузки. С этой проблемой можно к психологу походить, попить бесполезные лекарства и еще репетиров нанять. Ах, как же еще не забыть про рисование!?
Я поняла, что перегнула палку. Поэтому заткнулась.
Все действительно так и было. Лет до одиннадцати у меня оставалось крайне мало времени на себя именно благодаря постоянным нагрузкам с учебой и целой горе дополнительных занятий. При этом родители продолжали пилить по поводу отсутствия друзей, низкой успеваемости в школе и безразличия к чему-либо.
После отъезда Аска я держалась почти год. Потом начала запираться в комнате и банально прогуливать то, что так ненавидела. А ненавидела я к тому времени все.
Конечно, за такое поведение меня по головке не погладили. Но было уже все равно на крики родителей. Потому что они в любом случае были мною недовольны. Всегда. Что с занятиями, что без.
Даже тогда, когда я подтянула средний балл на отличную отметку, играла с друзьями в их игру, еще и сраный блог с песенками завела, им все равно что-то не нравилось. Если их одобрение заслужить невозможно, лучше уж заниматься тем, что необходимо мне и Аску, а не пытаться лезть из кожи вон.
Отец терпеливо выслушал мои слова. На его лице читалось пренебрежение.
— Все это было ради тебя.
— Нет. Иначе, хоть один единственный раз спросили бы, хочу ли я этим заниматься.
— Ладно. Чем ты хочешь заниматься? — спросил он таким тоном, словно делал одолжение.
— Уже ничем. Понимаешь? Мне неинтересно что-либо. Но не пялиться же в потолок с мыслями о суициде? Как вариант, можно деградировать с помощью просмотра смешных видео. Или задать себе целью завершить какую-то работу. Которую ты, кстати, разрушил!
На самом деле мне нравилось проводить время с Аском и помогать ему в развитии. Нравилось вызывать животный ужас у разумных существ. От этого появлялось чувство похожее на удовлетворение. Нравилось путешествовать по другим мирам и чужим сновидениям. Но не говорить же об этом отцу?
— Ты меня так и не простила? — вздохнул он. — Я же случайно.
— Нет, не простила. Ты мог сразу восстановить терминал. Вместо этого, вы с мамой мотали нервы и отобрали мою работу сначала на несколько дней, а потом навсегда.
— А ты продолжаешь строить из себя королеву драмы! — куда агрессивнее ответил отец. — Что там было такого важного? Многие дети даже не имеют того, что есть у тебя. Ни стабильного будущего, ни доступа к платным библиотекам, ни дорогих игрушек и одежды.