Возможно, мама давно хотела нарядить меня в нечто подобное. И ладно. Выглядело забавно.
Свою ошибку она поняла, когда заметила любопытные взгляды.
Произошло это не сразу. Мы даже успели выйти на главную улицу и пройти некоторое расстояние.
Как по мне, платьице было милым, пусть и слишком уж сказочным. Папа и гости явно оценили. А потом и несколько отдыхающих, которые на ломаном международном попросили совместное фото на память. Я молча покосилась на мамину реакцию. Ей ничего не оставалось, как кивнуть.
За парочкой туристов подтянулись еще несколько, задерживая наше передвижение.
Я же продолжала послушно стоять с постным лицом. Аск тоже терпеливо выжидал, пока этот балаган закончится.
Когда к фотосессии подтянулись еще несколько групп, отец все же психанул и отобрал меня у них.
— Мы из-за тебя задерживаемся, — раздраженно буркнул он.
Ага, конечно. Из-за кого же еще?
Мама тоже не промолчала:
— Дорвалась, что называется.
И это она сказала человеку с единственной сябушкой в комме. И ту никто никогда не видел. О, да! Мое чувство собственного величия просто зашкаливает! Сарказм, если что.
Мы продолжали идти, а туристы продолжали на нас пялиться. Кто-то даже узнавал создателей знаменитой медиа-империи и тыкал пальцем. Родители все больше раздражались. От внимания посторонних они тоже были не в восторге.
Младшее поколение вовсю веселилось, комментируя происходящее. А старшим было неловко.
Вот кому неловко, так это мне! Ненавижу внимание.
Пришлось сделать лицо кирпичом и медитировать на ходу.
*
В итоге, родители выдержали около получаса. После чего нас с Аском отправили обратно в гостиницу.
Это была маленькая победа. Ликовала же я глубоко в душе, никак не проявляя эмоций.
Был и минус. Погулять все же очень хотелось. Поглазеть, послушать, понюхать, попробовать вкусняшек и узнать много нового.
— Как думаешь, нужно слово в слово следовать их приказу? Или можно где-то здесь переодеться и продолжить прогулку?
— Не нарывайся, — тон Аска был подчеркнуто спокойным.
— Ладненько, — развернулась я и с шустро засеменила к месту временного проживания.
— Давай, такси вызовем, — догнал меня парень.
— Родители сказали идти, — настояла я на своем.
То, что при этом вовсю вертела головой, рассматривая местную архитектуру, сады и прохожих, никак не было связано. Совершенно.
Плюс такого наряда был в его яркости. То есть, моя личность за броским макияжем оставалось инкогнито. Как в игре.
— Кстати, они не сказали, что я должна идти кратчайшим путем, — я запнулась рядом с лотком со вкусняшками. Оттуда вкусно пахло жареным мясом и пряностями.
— Я вызываю такси, — психанул Аск.
Похоже, эта идея с послушанием выводила его из себя даже больше, чем меня.
*
Мамина косметика оказалась не водостойкой, а мылостойкой. После очередной попытки соскоблить это безобразие со своего лица, я вспомнила, что это вообще-то не настоящее тело. После чего в мгновение избавилась от грима.
— Но мы же прогуляемся позже? — поинтересовалась я из ванной.
— Ты сама можешь прогуляться, — удивился Аск. — В любом виде. Или что-то изменилось в твоих навыках?
— Могу. Но вместе намного интереснее. С тобой — замечательно. А в большой компании знакомых — отлично и очень эмоционально. Как думаешь, они еще пойдут гулять?
— Да. Наверняка, — пожал плечами парень. — В тебе проснулась жажда общения?
— Нет. Это не совсем общение. Скорее общий эмпатический поток. Они веселятся, и ты невольно подхватываешь это веселье. Чувствуешь себя живым в этом круге. Эндорфины, все дела. Понимаешь?
— Да. Понимаю.
*
Я оставила платье с париком в номере родителей.
У них было просторно. Даже имелся восточный балкон с шикарным видом.
На четвертом этаже приятно пахло морем и нагретым песком. От бассейна с баром и клубом доносились голоса отдыхающих и бодрая музыка.
— Какое солнечное побережье, — задумчиво пробормотал Аск. Он тоже любовался видом светлой песчаной полосы и яркими бликами волн.
— Пойду поработаю, — бросила я через несколько минут.
— Может, отдохнешь немного?
— Только не сегодня. Не могу расслабиться.
Парень лишь пожал плечами и направился следом за мной. Пока я набирала тонны текста с данными и зарисовывала слова истинного языка, он медитировал рядом.