— Хорошо, предположим, Горби страну сливал. Но ведь дефицит был и раньше? В том СССР, который вроде б и благополучен? — уперся Паша.
— Я же уже говорил — задача была обеспечить полноценное питание. А колбаса, черт ее дери — это пища нездоровая.
— Но зато вкусная! — не удержался Паштет.
— Да, вот "Вискас" тоже делает присадки, от которых коты и кошки балдеют. Только потом у них быстро почки из строя выходят и котейки гибнут в муках. Когда кричат о колбасе — принципиально не хотят сравнить простые показатели, сколько на душу населения приходилось килограммов мяса, рыбы и прочих картошек. Кто ж помнит бабушкины котлеты или мясо в супе, что жена варила? Колбасы же не было, вот трагедия!!! То, что было — публика не ценила, как и положено в поговорке. На Дальнем востоке нас кормили жирной свининой, максимальное уважение оказывали. А в магазинах у них было дикое количество морепродуктов, да таких, что вы не поверите, если рассказывать…
— А вы попробуйте — подначил Паша.
— Представьте себе на улице в ларьках коробки с вареными крабьими клешнями и лапами — и недорого. Даже для нас, молодых специалистов, прямо скажу — небогатых. И можете мне поверить, я еще не выжил из ума — все эти крабы, что сейчас продаются в консервах или в перемороженом виде похожи на тех свежесвареных, не более, чем резиновая подметка походит на хорошо приготовленный бифштекс…
— Извините, доктор, но все-таки ваш возраст — осторожно заявил Паштет, побаиваясь, что старичок рассердится, или того хуже — обидится. Но тот только улыбнулся.
— Знаете, был я недавно в Италии. И тоже подумал, что у меня атрофировались вкусовые сосочки, потому как купленные там в разгар сезона помидоры на вкус оказались типа хорошо проваренного полиэтилена. Или жевабельного безвкусного воска. Красивые, большие — но трава по сравнению с ними — лакомство. Приехал домой, звонит приятель из Астрахани, дескать, еду в гости, что привезти? И я попросил к его вящему изумлению привезти пару тамошних помидор — посмеиваясь, говорил доктор.
— И что?
— Рано мне пока декламировать "тебе и горький хрен — малина, а мне и бланманже — полынь!" Нормально работают вкусовые сосочки, не подкачали астраханские помидоры. Так вот кулинарии и магазины были забиты рыбой, в основном красной, самой разной, я тогда впервые увидел, что такое нерка, а что такое кижуч, в белом соусе, в красном, вареные, копченые, жареные, невиданные раньше трепанги и гребешки, трубачи и черта в ступе! Но наши попытки дорваться до красной рыбы встречались с негодованием — кто ж гостей рыбой угощает??? Низкий стиль! Чтоб вы поняли — это как если б вы угощали дорогого гостя магазинными пельменями — глянул врач на собеседника. Паштет и ухом не повел.
— Без масла и сметаны! — усугубил врач. Паштет только плечами пожал. Ну, пельмени. Вполне еда.
— Жестоковыйная толстокожая молодежь — сдался доктор и продолжил:
— Понимаете, для нас как раз свинина была привычной. И уж всяко — не лакомством. В отличие от крабов и прочих местных деликатесов. Но гребешков и кету нам приходилось покупать контрабандой и понемножку, чтоб хозяева не обиделись. И как им было объяснить ситуацию?
— Ну, лучшая уха — из петуха. Да и красная рыба очень разная. Мороженная по вкусу от свежей сильно отличается — блеснул знаниями Паша.
— То-то и оно, что не мороженная. И было ее навалом, самой разной. И нам, ленинградцам зажравшимся свининой, дальние востокцы тоже поэтому казались сильно зажравшимися. Как до того астраханцы, которые считали осетрину отходом при производстве икры, а воблу они ели, выдирая и выкидывая в мусор брюшко с вкуснейшей на наш вкус янтарной икрой. Зато наслаждаясь поджаренным на спичке плавательным пузырем, что для нас было дико. Как дико было для них, что мы каждую косточку обсасывали и брюшко ели. Ну и помидоры они не жрали, удивляя нас, которые после болгарских вечнозеленых, от душистого и сочного "бычьего сердца" сорванного прямо с поля, просто млели. Во Владивостоке еще смешнее было — у них мелькомбинат сгорел, болван один, сразу же покойный, при ремонте венткамеры закурил, выгорело все к чертям, потому с выпечкой было кисло. Нас угощали в знак особого расположения финскими макаронами, что для владивостокцев тогда было охренеть как круто. Вот тогда я чувствовал себя зажравшимся ленинградцем — усмехнулся врач.