Тощий алебардщик все так же тщетно тщился.
Паштета осенило. Как ни крути, а повезло с доктором в аэропорту встретиться. Та длинная и старательная лекция о болезнях на войне еще не успела выветриться из головы, потому сложив один плюс один Паштет спросил горемыку-часового:
— Diese Krankheit für eine lange Zeit mit Ihnen, Hansi? — но то ли сама фраза оказалась сложной, то ли Пашин хохдойч, который еще не был изобретен и пока немцы на нем не разговаривали — показался невнятным, но так или иначе, а засранец не понял, что пришлый осведомился о том, давно ли у него эта болезнь.
Раз часовой не понял, попаданец попробовал упростить вопрос и задал его так:
— Du lange krankt? (Давно ты болен?)
Теперь до Ганса дошло и он сначала выругался, потом что-то бурно залопотал, махнув рукой так широко, что охват покрыл весь лагерь.
— Лянгзам, камарад, медленно и спокойно давай — продолжил содержательную беседу Паштет.
Камарад натянул портки и принялся за тягучий и подробный рассказ. На радость Паши удавалось понять через два слова третье, да еще чуточку грамматика помогала. Каши бы поесть перед таким разговором, очень бы уместно было, сил на понимание уходило — как мешки таскал. К счастью в разговор включился и один из торгованов, который почему-то заинтересовался вопросом.
Правильно, или нет, а представилось в итоге Паштету, что сам хмырь этот болеет животом и головой уже неделю (так получалось если считать, что хворый показал сначала семь своих грязных пальцев), гадить хочется постоянно, да без толку — нечем, жрать неохота, тошнит и вообще — все плохо. Да весь лагерь болеет, чего уж, даже и сам герр капитэн.
— Басурмен грязен и нечист, с того и хвор, ныне ж изгнил и немощен — буркнул торгован. И это Паштет понял отлично. Значит, все же — русские вокруг, бани эти, непривычные для иноземцев, привычка мыться — нехарактерна для Европы. Такие чистоплюи русские были, что даже и потом европейцев это удивляло. Попадался как-то Паше пасквиль французского маркиза де Кюстина, так все в Российской империи было для него гадко и мерзко, разве что о мужиках российских писал с восторгом, дескать, здоровенные все и чистые постоянно. Правда, был маркиз гомосеком, так что не мудрено.
Порадовало то, что в рюкзаке как раз была куча таблеток от этой хвори, в которой Паша без труда опознал банальную дизентерию, спутницу войск во все времена, как говорил седой лекарь. Так что с одной стороны вроде повезло, а с другой хоть дело и редкое, но встречается очень часто, как говаривал в таких ситуациях один знакомец Паши.
Уже легче. Понятно, чем он сможет быть полезным. А называться — чего мудрить-то — будет как и положено Павлом. Благо есть такое имя, что у немцев. что у русских. С фамилией сложнее и заодно надо решать — какого рода быть? То, что не крестьянин — понятно. Во-первых понятия о крестьянской работе не имеет, с другой — самая черная кость, будешь ползать раком по дну. Негоже.
Какие еще сословия-то были? Точно вроде — три, попадалось что-то еще в школьном курсе. Было у старика три сына, младший, естественно, дурак, а старшие дебилы еще хуже… Не о том думать надо, чушь какая в башку лезет!
Еще одно сословие — дворяне. Точно! Назваться герцогом или графом? Или князем! Заманчиво и по канону жанра! И престижно и звучит хорошо и решпект должны оказывать…
Не прокатит, эта местная сволочь обязательно спрашивать начнет о предках, родственниках и где родовые поместья, тут же найдется какой-нибудь знаток геральдики, запутаешься в гербах и вылезешь самозванцем тупоголовым всем на посмешище. А ведь тут за самозванство и выпороть могут. Или еще что… Графа Калиостро вон посадили навсегда. Позорище полное и все. Опять же надо шпагой владеть хорошо, а тут всего холодняка при себе — топор да ножик, самое то для опоясанного мечом герцога. Я вызываю вас, милорд, на дуэль! На топорах!
Некому тут пыль в глаза пускать, опять же, нищеброды все. Тогда за кого себя выдать? Вроде были просто дворяне — типа тех же польских шляхтичей — безземельные, нищие, заплата на заплате, чуть не босой, но с саблей да гонором. Сабли, правда, нет с собой, но с этим проще — утопла вместе с конем в болотине. О, к слову — сумасшедший Дон Кихот как раз таким же был — безземельным и гонористым, а то, что вместо шлема таскал на башке тазик для бритья — так это прощалось.
Так, не отвлекаться! Фамилия! Нужна фамилия. Красивая! Неизвестная этим гопникам. И обязательно с приставкой "фон". Пауль из… А откуда он, этот Пауль? Паштет окинул быстрым взгядом тощего алебардьера в нелепых портках буфами и кожаной куртке, к которой были присобачены пышные рукава. Совершенно неожиданно в башку стукнуло и Паша ляпнул, внутренне ужаснувшись.