— Курицу? Интересная мысль. Где лавки?
— А тама! — показал рукой Нежило.
— Разомну ноги — не очень удачно пояснил Паша свое решение. Но уж больно было заманчиво прогуляться по торговцам, попримеряться, поприцениваться, понять, черт их подирай — что тут почем. Впрочем, слуга — не жена, объяснять ничего не потребует.
Там, куда указал малец — и впрямь была видна куча телег, возов и шумного народа. Заметил немного на отшибе что-то на походную лавку похожее, подошел поближе — железный товар, невысокого качества, простоватые ножи, топоры какие-то железяки явно для телег и конской сбруи. Торговец вроде как медитировал на летнем солнышке, но глаз открыл, оценил тут же покупателя и проявил заинтересованность предлагая наперебой всякое свое добро, бодро тараторя о невиданных качествах того или иного ножика. Русскую старую речь Паштет потихоньку научился понимать и понимал — как промптовский перевод, самую малость получше немецкого языка хауптмана Геринга. Ничего из железа этого Паше было не надобно, приценивался только, чтоб масштаб цен для себя понять. То ли у этого мужика все было чересчур дорого, то ли и впрямь в Московии стали не было в избытке, но оказалось, что "так себе ножик" стоит 8 серебряных чешуек, топор — сначала было запрошено 50, потом цену удалось сбить до 39 копеек, но тут покупатель уперся о такую же непреклонность продавца. На этой цене встали вмертвую. Обломав о твердокаменность Паши зубы, продавец потерял к нему интерес совершенно и буркнул вдруг совершенно понятное попаданцу:
— Не купил, так не задерживайся, а то дождик пойдет — товар размокнет! — и после этой ядовитой тирады опять погрузился в нирвану. Паштет пожал плечами. Копейка за медведя сразу как-то сдулась при таком масштабе цен.
Отмахнулся от бойкого купчишки (а может — скорее приказчика, который торговал всякой рухлядью и отчаянно скучал). Тот пытался всучить ему какое — то лохматое меховое изделие, нелепое по теплому времени, тараторя с пулеметной скоростью что-то вроде:
— Шуба для добра молодца! Немчин, бери, не огорчися! Воротник — ежовый, подклад — моржовый, вокруг всех прорех понашит рыбий мех, в один рукав ветер гуляет, в другом метель прометает, от тепла зимой зуб на зуб не попадает!
— Вас ист дас? — остался на всякий случай Паштет в образе немца. Просто не очень представлял, как себя торгаши поведут с русским. Затаился.
— Мех — бухарский кот! Проберет от него тебя цыганский пот! — со всем почтением оттарабанил приказчик. Уважительно, но в глазах бесенята скачут.
Попаданцу показал 12 пальцев в два приема.
Отмахнулся от бойкого парня, весь хлам тряпишный как-то вызвал гигиеническое неприятие. Потом поприценивался к лошадям — один ладный коник даже понравился, и сам Паша коню приглянулся — тот потянулся к голове попаданца мордой, но зубами не хапнул, пофыркал ноздрями, принюхиваясь. Продавец тут как тут оказался, торговались молча, но жесты у продавца были понятны и даже сумму Паштет понял — получилось 500 копеек. 5 рублей значит. За соседнюю лошадку, менее красивую и складную запросил 300 копеек. А за мерина — так вообще 100. Опять все странно.
Нашел наконец телеги с харчами. По кудахтанью нашел куриц — десяток был привязан за лапы к телеге. Опять удивился — разбитная баба за курчонка затребовала 2 копейки. Стала давить жаба. Отгоняя мух, которых тут было до черта приценился по соседству к муке — за мешок боле чем в пуд просили 10 копеек, мешок крупы в пуд — 8. Неподалеку смачно рубили свиную тушу. Подумал — и взял на пару копеек мощный кусман окорока. Потом нашел мужика с битой птицей — получил тот от Паши за пару щипанных куриц одну серебрянную чешуйку. Покупателей харчей было много, продажа шла бойко.
Услышал речетативное справа: "А кто мимо пройдёт, кол того ждёт! Али дыба! Али плаха! Али драная рубаха!"
Пошел глянуть. Сначала не понял, что такое — вкруг сидели разного чина люди, перед ними лежало какое-то добро кучей, часть мужиков была полуодета. Пригляделся — в кости играют. И Гриммельсбахер тут же! С довольной рожей.
— Эй, Пауль, садись с нами! Я сейчас обдую этих московитов как маленьких детей! Мне сегодня везет, как когда я у литовцев служил! Вот где лет восемь назад пожива была!
— Стоит ли тебе играть? — хмуро спросил Паштет, поудобнее перехватывая замотанный в лопухи тяжеленный кус мяса.
— Эге-гей! Глупый вопрос! Эти московиты не знают с кем связались! Они вот так под Чашниками шли без опаски, свалив все доспехи и оружие в обозы, а когда мы на них навалились — им пришлось драться голыми руками! Ух, чувствую — сегодня так же их обдеру!