В памяти Паштета ворохнулось что-то этакое, полузнакомое и непонятное из школьного курса истории. И он это сразу озвучил.
— Это когда 'вассал моего вассала — не мой вассал?' А у султана, значит, наоборот, 'вассал моего вассала — мой вассал?'
— Ну вот, ты же сам это знаешь, а придуриваешься! — огорчился канонир.
— Я не нарочно, просто мало знаю про царя и султана.
— А, я то подумал, что ты нарочно прикидываешься болваном!
— Нет, зачем мне тебя бесить? Мне интересно, тем более — ты знаешь много такого, о чем я и не слыхал.
Сказанное явно польстило немцу и он приосанился. Очевидно, ему нравилось, что нашел благодарного слушателя и есть чем покрасоваться, тем более, что размеренно ехать верхом по дороге было скучновато. Маленькая человеческая слабость, которая сейчас была очень и очень полезна попаданцу, тот, в отличие от книжных суперменов наглядно убеждался, что прошлое — совершенно иной мир, в котором комфортно себя чувствуют те, кто по времени там живет. А вписаться постороннему — крайне сложно. Из будущего казалось, что тут живут простодушные недотепы и балбесы, которые разинув рот будут с восторгом внимать каждому слову гостя из будущего. Но на деле получалось, что все куда как не просто. И оставалось только радоваться, что худо — бедно вписался в этот сбродный отряд. Безусловное везение.
Молчать не стоило, надо было получать информацию, пока можно.
— А война сейчас с орденом за выход к морю? — спросил Паштет, отворачивая поводьями башку коня от особо пышной травы на обочине.
— Кого выход? — удивился Шелленберг, который хоть и дремал по солдатской привычке в любой подходящий момент, но ухо держал востро, просто эльф какой-то.
— Московитов — сказал очевидную вещь Паштет. Оказалось, что очевидную только для него, потому как пушкари переглянулись.
— С какой стати? У них давно есть береговые земли у моря. До самой реки Стрелька. И давно — там еще новгородские земли были, даже пара крепостей стоит — ответил удивленно Хассе.
— Так слыхал. Если не за выход — тогда за что?
— Дерптская дань — зевнул 'Два слова'. Видно было, что это настолько известный факт в этом мире, что, пожалуй, больше можно удивить заявлением, что солнце греет, а лед холодит.
— Первый раз такое слышу — признался попаданец, чертыхаясь про себя в который раз.
— Господи светлый, известное же дело! Дерптский епископ обязался платить ежегодную дань псковскому герцогу, то есть — князю, как их тут называют. Сам этот князь был потом вассалом Господина Новгорода, а Новгород встал в вассалитет Москве и тамошним королям, то есть царям, разумеется. Значит дерптская дань должна идти царю, а ее не платили уже больше ста лет. Так что ничего удивительного. Беда только в том, что орден уже сильно одряб, войну проиграл, и сейчас ушел всеми землями в вассалы к поляцкому королю, так что каша заварилась большая. Мы потому и подались к Йохану, что в Ливонии очень просто сдохнуть, а деньгами там не пахнет вовсе, того и гляди, попадешь кому большому под пяту. Тут будет спокойная сытая служба.
Канонир откашлялся, прочищая глотку и густым баритоном весьма мелодично пропел куплет, который в вольном пашином переводе получился таким:
Русский, Немец и Поляк
Танцевали краковяк.
Танцевали не спеша,
Наступили на мыша.
— Не понимаю опять. (Тут Паша чуть не ляпнул, что в учебнике истории вроде было по-другому и уж совсем непонятно — почему русские отдали сверхвыгодную морскую торговлю в руки Ганзе, как называли союз немецких портовых городов. Вовремя ухватил себя за язык).
— Что тебе непонятно, Пауль? — плднял бровь Хассе.
— Почему московиты не построили порт сами? Как Даннлинн или Ригу?
— Даннлинн? — уточнил сонный Шелленберг, гревшийся на солнышке как большой, сильно потертый, но боевитый кот. Кот, комфортно сидевший в седле, словно в кресле на веранде.
— Ээ… Даннлин! Датский лагерь! Ну, Таллин? О, Ревель! — копаясь в пыльных залежах на чердаке своей памяти сообщил Паштет.
— Это просто! — сказал 'Два слова' и заткнулся, черти бы его драли!
— Точно! Новгородцы могли построить порт давно, но для такого дела им по уставам города надо было поручить это приглашенному князю, потому как сами отцы — старейшины договориться не могли, боясь, что один из больших родов сумеет перехватить все деньги, потому только для временного князя эта задача. По той же причине и князю своему это поручить побоялись — вот и остались на обочине без портов. Основная прибыль — Ганзе. А Йохану тоже не нужен порт на новгородских землях, ему усилять их совсем не охота, они и так под Польшу норовят или под Ганзу встать. Проще получать дань, а что нужно — пойдет через Ревель или англичане привезут. Там хитрости полный воз, но это и прекрасно, что русские сами себя перехитрили, нам же проще.