Честно говоря такие могучие планы даже и попугивали как-то. Так же смущало и то, что внятно определиться, кому чего надо в том прошлом времени, не получалось. Хорь, похоже, собрался пошалить на манер Карлссона с мотором, Серега-бугуртщик смотрел отстраненным взглядом сосредоточенного самурая из японских фильмов, а сам Паша толком не мог решить — а нафига все же ему в портал? Пытался разобраться — но не получалось. Зато было ощущение, что если засбоит и не решится, то сам себя будет попрекать всю оставшуюся жизнь. Дурацкое чувство, но весомое. Вдвойне дурацкое в сравнении с компаньонами, которые свои интересы чуяли явно.
Тем не менее, несмотря на то, что вся троица была на редкость различными людьми, как в плане темперамента, стиля жизни и так далее, подготовка шла быстро и на удивление успешно. Серега какими то правдами и неправдами раздобыл отличные сканы с карт именно тех мест и именно того времени, при том еще и заламинировал их. Сбор информации шел, по его словам, еще более мощно, он накопал чего-то малоизвестного, но важного, что не шибко интересует журналистов и ширнармассы, но очень важно для технологов, Паша даже не стал и влезать во все это. Хорь, когда они выбрались на стрельбы, немногословно проинформировал, что все идет согласно купленным билетам.
На полигоне было довольно людно, но местечко себе найти сумели — сразу за шумной компанией крепких короткостриженных мужиков в камуфляже, среди которых странно выделялся ровно такой же парень, но почему-то единственный, носивший обычную армейскую стальную каску, весело бликовавшую на солнышке.
— Странно, мы такие знаешь лебедь, рак, да щука, а воз стронулся, господа присяжные заседатели — сказал Паша. Хорь по своей привычке пошмыгал носиком, потом задумчиво выдал:
— Однажды лебедь рака щупал… Точнее — однажды лебедь щуку раком. Как так получается, что весь профит этому гусю лапчатому — не понимаю. Ладно, раз они пальбу не начали, неплохо бы нам пострелять. Полчасика у нас есть, пока они там учебой мучаются. Ты готов?
Паштет был готов, тулячка была уже извлечена из потертого чехла и собрана, о чем ее новолепленный хозяин и сообщил вслух.
— Надо говорить "тулка", а не "тулячка" — назидательно заметил Хорь, доставая уже набитые патронами магазины.
— Мне так удобнее — буркнул Паштет. Погладил потертые стволы, на которых вороненье местами протерлось до серого боевого цвета. Заворчал себе под нос на манер степного акына:
Хорь тонко улыбнулся, забабахал частыми выстрелами. Глядя на него и Паштет прервал свой военно-сельский рэп, приложился и нажал пальцем на спуск. И ничего не произошло.
— Это внешние курки. Их надо взводить перед стрельбой — скучным тоном учительницы младших классов заявил Хорь. Паша кивнул, чувствуя себя немного туповатым первоклашкой, не без труда взвел курок, тугой и непривычный. Клацнуло и железячина курка замерла в крайнем положении. Опять приложился — и тут двустволка грохнула от души, выбив тугое полупрозрачное дымное облачко метров на пять вперед, мало того, что закрывшее обзор, так еще его и поволокло ветерком в сторону, на других стрелков, откуда немедленно раздались смешки и отчетливо слышимое: "ну, чисто Бородино!". Добавил из второго ствола.
— О, вполне аутентично — отметил Хорь. И добавил опять-таки не пойми — иронично или одобрительно:
— А заодно отходить легче под дымовой завесой. Достойно пыхнул, красиво. Почти Трафальгар. Или Наварин. И пахнет Чесменской бухтой!
Насчет запаха Хорь преувеличил, воняло откровенным сероводородом, а не морем. Паша не сказать, чтоб растерялся, но как-то удивился. Заметил про себя, что первым выстрелом попал в шарик, а вот второй заряд ушел "в молоко". Переломил ружье, выдернул горячие гильзы. Они кинематографично дымились, да и из стволов, словно в старых вестернах, лениво выползал сизо — голубой дымок. Заряженные латунные цилиндры скользнули на место моментально, Паштет хорошо натренировался в смене боезапаса, вот только обильный дым немного сбил его с толку. Взвел курки. Жахнул дуплетом, обеими стволами сразу. В плечо толкануло сильно, но все равно слабее, чем лупили отдачей винтовки. Зато дыма шибануло, словно и впрямь корабли старинные бодаться натеяли борт к борту. Ассоциация пришла в голову не только стрелку, со стороны кто-то воскликнул: "На абордаж! На абордаж!!!" Послышался смех. Паша, сквозь дым с трудом увидел, что шарик исчез, опять же быстро перезарядил, взвел — и опять шарнул дуплетом.