— Ну, как сказать… Голые мужики там были, это помню. Мы, понимаешь, стали таки попаданцами и у тебя было охотничье ружье, под названием пулемет ДШК, и мы устроили засаду на Манштейна и танковую дивизию "Мертвая голова", но нас обогнали москвичи на вертолетах и обобрали немцев до нитки. Вот голые немцы и бегали…
— Это абсент, точно. Разведенный, но абсент — уверенно заявил Хорь.
— Ты про что?
— Абсент на ночь пил?
— Нет.
— Тогда ты просто извращенец и сны у тебя неправильные. Вот у меня — сны такие, как надо! — с чувством превосходства заявил водитель. Паштет очень захотел обидеться, но любопытство победило.
— И что тебе снилось? — спросил он.
— Я позавчера попал в плен и ехал с немцем на опель-капитане, он меня расстреливать вез. И тут навстречу — танковая атака русских!
БТ-5 и БМД-2 в одном строю, страхИужыс. В первой линии. А во второй — Исы. А дальше черт разберет, но многобашенное что-то. И до горизонта. Штук семьсот, ну, как немцы в мемуарах пишут. Я отнял у фрица его МПху, а за это выпихнул его из машины, которую тут же смачно пережевал гусеницами ИС-3, и велел лечь ничком, не дав красноармейцам тут же замочить столь полезного фрица — тот мне, с пониманием, что ему оно больше не надо — и подсумок с магазинами передал. Врываемся мы, значит, во двор этой заготконторы, красные по сторонам побежали, а я — тут же во флигель, в приямочек и через подвал на лестницу, мне туда надо, зачем — не помню, но знаю точно. А там все летит, эсэсовцы мечутся, папки тащат куда-то, разноцветные, с орлами и "Штренг гехайм", хватай вокзал, мешки отходят. Ну, я и давай лупить по ним длинными от пуза.
Тут-то я ее и зацепил. Тощенькая белобрысая немка, Гертруда. В живот ей, одной пулей, через стопку папок, что она тащила. Ну, остальных добил, сапогами и всяко, а ее пожалел.
Чую — ломятся в двери зомби — ну, те эсэсовцы, которых красные постреляли. Красные-то ушли, а эти и ожили, сволочи. Ну, как ожили, зомби, они же дохлые, но вполне себе так шустро бегают и зубами клацают злобно. И смотрят своими бельмами нехорошо, кушать хотят живого мяса.
А вернутся красные через месяц.
Я Гертруду на плечо, она морщится от боли, но терпит — и наверх. А там — опа — лаборатория! Там напарница Гертруды, толстая некрасивая обаяшка-брюнеточка, и профессор Зибель. Лохматый, как Энштейн, и рассеяный, ничего не понимает. Ну, тут я Гертруду на стол сгрузил, сам к двери, на шпингалет ее, очередь через дверь — все, нормально, зомби не страшны. Зибель кудахчет, ничего понять не может, я за ним бегаю, все его установки отключаю, легонько стволом по голове бью — неудобно как-то сильно бить, пожилой человек, ученый и добрый в общем-то, дезинтегратор межконтинетального масштаба придумал.
Ну, вроде все, я этой толстенькой Мари, кажется, только чаю заказал — Зибель к двери и шпингалет открывать — насилу успел поймать и проволокой замотал. А потом к Гертруде — пулю из нее вынимать, лечить ее.
Ну, и тут все заверте…
Вылечил, пульку достал, но Гертруда коварно забеременела — эсэсовка, что с нее взять. И ее подружка тоже (а вот не надо всякого думать, Зибель к тому времени уже куда-то исчез, и потому забеременеть не смог!) А потом сирена включилась, гимном СССР — будильник, сука — вот какие сны нормальные люди смотрят — победно глянул свысока Хорь.
— А абсент при чем? — удивился Паштет.
— На сон грядущий, снотворное. Сны творит отменные. Свояк в то же время, даром что убежденный коммунист, в Зимнем вместе с юнкерами отражал наступление матросни, орал "За Царя и Отечество!" и когда патроны кончились в штыковую пошел. Утром сам рассказал, с подробностями. Так что это однозначно — абсент, мы его вместе пили.
— А зомби куда делись? — хмыкнул Паша.
— Не знаю, честно. Это же сон. Может, растаяли как вомперы на солнце. Как только начал раздевать немку для лечения — как-то зомби пропали из сна, совсем. А вот как пулю доставал помню хорошо. Пуля-то неглубоко вошла, в папках энергию потеряла — в итоге чисто в мышцах, у девушки весьма физкультурный пресс был. Так-то дырочка маленькая и практически не кровоточит. А там в глубине, если ткани раздвинуть — там донце пульки видать.
Ну, я значит, обколол каким-то промедолом из шприц-тюбика вокруг, рассек входное вдоль волокон, а потом эдакими медицинскими щипцами, как оно там, кохер, чи нахер? — туда полез. У меня лежат такие — бабка с госпиталя отцу принесла, в аквариуме камушки ворочать и водоросли пересаживать. Таки длинные щипцы-ножницы, на конце такая зубчатая насечка.
Вот такими же вот ножницами (а точнее, тем же самыми, конечно) я пульку-то захватил, и тащу. А она даром что неглубоко, а сидит довольно-таки плотно. Соскальзывают щипцы, девчонка дергается. Ну, потом нажал посильнее, снизу ножницы подхватил, потащил эдак всем корпусом вверх, ногами — опа, выдернул пульку. Потом даже вроде не тампонировал, промыл чем-то антизаразным, и забрызгал сверху коллоидным спрееем каким-то, повязку сверху чисто так, для порядку. Вот это все точно помню, приснилось очень натурально.