И Паштет сдался.
Впрочем, старикан знал, в общем, меру — купленных таблеток оказалось не так и много, да и по цене они были грошовые по большей части. Инструкции прилагались и врач не стал все разжевывать подробно, напомнив только, что одна таблетка — одна доза, давать три — четыре раза в сутки, и что важнее Паштету будет мыть руки, потому как кишечные болезни и антисанитария военного времени скажутся очень вероятно.
— Вам, главное, не сожрать чужое говно! — закончил краткий курс экстремальной медицины пожилой доктор.
— Это в смысле как? — поразился Паша. Не вязалась грубость такая с лекарем.
— В прямом смысле. Практически все ОЖКИ — острые желудочно-кишечные инфекции бактериальной или вирусной природы. Возбудитель должен попасть к вам в организм. Из зараженного организма — в здоровый. Так что вы должны слопать то, что вывалилось из зараженного организма.
— Даже так? — немного растерялся Паша.
— Разумеется, для этого вам не нужно жрать ведро говна. Как изысканно говорила наша рафинированная преподавательница инфекционных болезней — для инфицирования вам надо скушать микробутерброд с зараженным калом. Я не такой воспитанный, говорю проще — для переноса инфекции нужно немного возбудителей. Но вот переносятся они именно с чужим говном. Потому мыть руки, пить только чистую воду. Если не повезло, и вас распоносит — внимательно рассмотрите свой выделенный продукт. Во время войн царица полей и окопов — дизентерия. Частые позывы облегчиться, зачастую — без результата. Если с результатом — то сверху будет слизистый такой плевочек, часто с кровью. Тогда принимаете либо эти антибиотики, либо вот это — ткнул врач в упаковку левомицитина и в пачку с надписью "фуразолидон". Можно и сочетать, если состояние паршивое. Но лучше, чтобы вы в свой организм не пустили просто так этих вражеских десантников с их говняным транспортом.
Лекарь глянул усмешливо, добавил:
— Ну а если это сравнение вам не близко — то считайте возбудителей ОЖКИ нелегальными эмигрантами. Так доходчивее?
Паштет кивнул.
— А в каком районе вас ждет прошлое?
Паштет назвал.
Врач удивленно присвистнул. Покачал головой, потом признался:
— У меня бабушка оттуда. И мама там родилась, надо же как совпало. Через год после начала войны. А потом чудом выжили, когда их немцы пытались ликвидировать. Если застрянете там — про карателей помните.
— Я помню. Хотя сейчас все больше рассказывали про добрых немецких солдат, которые угощали детишек шоколадом — кивнул Паштет. Его немного позабавило то, как спокойно и даже буднично отнесся врач к возможности попаданства в прошлое.
— Возможно, кого-то немцы и кормили шоколадом. Мою маму — нет. Чудом жива осталась. Разными способами их убивали — и авиация гонялась, и каратели с собаками облавы устраивали и войска с танками с фронта присылали и деревни выжигали и вымораживали и голодуху обеспечили, кровь для своих раненых зольдатов у детей откачивали, а вот насчет шоколада как-то не очень рвались угощать — задумчиво заметил врач.
Паштет усмехнулся, потом захихикал.
Старый доктор вопросительно посмотрел.
— Приятель мой там шоколадом трофейным угостился. Такой приход все получили, атас, правда, на следующий день все чуть от отходняка не сдохли, хорошо один был в компании, который вместо шоколада сигареты взял — курил он как сапожник. С первитином шоколад оказался — пояснил Паштет.
— Знаете, в свете вашего этого уточнения история с кормлением немцами детишек шоколадом как-то приобретает другой оттенок — удивленно заметил врач.
— В смысле?
— Первитин вызывает эйфорию, развязывает язык, резко снижает критическое отношение к поступкам. Чем вырывать ногти или долго бить, потея и уставая, проще дать кусочек шоколада и грамотно раскрутить в разговоре — все выложит маленький человечек, что знает, с радостью и гордостью. Опять же совпадает — как давно читал — пик употребления первитина у немцев — как раз 42 год. И вал разгрома партизан — тоже тогда же. Бабушка говорила, да и ее знакомые тоже — что как раз тогда большую часть потерь немцы нанесли. В смысле и партизанам и местному населению. Мертвые зоны.
Паштет промолчал. Такой неожиданный взгляд сильно удивил. решил для себя — если подвернется первитин и будет возможность попробовать для проверки этой теории, то обязательно воспользоваться.
Доктор, что-то вспомнив, торопливо заговорил:
— Дед один рассказывал. Как они так по снегу от полицаев ушли. Точнее не от полицаев, а от ягеров. Снег по пояс почти в прямом смысле слова, дистанция между — ну полкилометра, а может и триста метров. Наши впереди, эти следом. Скорость движения — от силы полкилометра в час. Немцам проще по следам идти, чем нашим по целине, но у них снаряжения больше, пулеметы перли и патроны, а рвануть налегке вперед не решались — численность примерно плюс-минус равная и без пулеметов немцам шансы не очень.