Как бы неправильно ни было чувствовать подобное, разочарование не проходило, когда я услышала его удаляющиеся шаги. Как этот грубый и эгоистичный мальчишка сумел так прочно зацепиться за ее любопытство?
То, что она могла думать о нем с таким страстным восхищением, казалось безумием, после того, как он обращался с ней в тех немногих случаях, когда она разговаривала с ним.
Не прошло и минуты, как он вернулся, неся маленькую золотую клетку. Внутри на своем деревянном насесте сидела черная птица.
Нахмурившись, Люстина рассмотрела его поближе в тусклом свете подвала и отметила белое пятно на его черных перьях и то, что его крыло выглядело без повреждений.
Невозможно.
Она снова рассмотрела эти детали, на этот раз внимательнее, уверенная, что это не та птица, которую она нашла в лесу некоторое время назад.
Недоверчиво покачав головой, она вспомнила тяжелое состояние его раны и то, как безнадежно она переживала за бедное создание.
-Как? На заживление его крыла должно было уйти больше недели. Я не была до конца уверена, что это может исцелиться .
-Согласно кому?
-Ну, основываясь на том, что я видела раньше .
-Не каждое существо в этом мире следует образцу того, что должно быть. Некоторые были рождены, чтобы бросить вызов таким ограничениям.
Даже если в его голосе звучала высокомерная скука, Люстина оценила вызов, брошенный ее мыслям. Возможность в том, как он говорил, излучала для нее такое чувство свободы, мира без правил.
Она улыбнулась, глядя на птицу, которая казалась совершенно довольной на своем насесте.
-Я не могу в это поверить. Как будто его крыло никогда не было сломано с самого начала .
Улыбнувшись шире, она прикоснулась пальцем к клетке, желая сама почувствовать зажившие кости, чтобы развеять скептицизм, в который ей хотелось верить в тот день, когда он вырвал птицу у нее из рук. Возможность, которую она не могла себе представить: что, возможно, она умерла бы, если бы она сохранила её.
-Мои извинения, милорд, за то, что сомневалась в вас .
-Твои извинения бесполезны , - сказал он, ставя клетку на каменный пол рядом с ними. -Я хочу то, о чем просил .
-Поцелуй .
Это был не вопрос, и желудок Люстины затрепетал при мысли о том, что его губы снова коснутся ее.
-Могу я спросить, почему? Конечно, есть и другие девушки, не запятнанные грехом, с которыми ты бы наслаждался поцелуем.
То, что она высказала свою неуверенность вслух, пробудило неумолимую уязвимость в ее животе.
Мускул на его челюсти дернулся от угрозы жестоких слов.
-Есть такие. На самом деле, я сидел в церкви напротив одного человека, который не хотел бы ничего больше, чем быть прижатым к этой холодной стене, где ты сейчас стоишь.
Люстина попыталась представить ее — конечно, хорошая, здоровая девушка, которой разрешено посещать мессу, не стала бы пытаться остаться с ним наедине в темном подвале.
-Кто она такая?
-Любовница моего отца. На добрых двадцать лет старше меня. Красивая женщина .
Отвратительные слова обвились вокруг ее нервов, как ядовитые змеи. Какой несчастный мужчина мог завести интрижку, в то время как его жена страдала от болезни и неуверенности? Хуже того, что его собственный сын тоже будет развлекаться ее флиртом.
-Тогда, возможно, мне следует привести ее для тебя.
Люстина проглотила ревность, застрявшую в горле. Дело было не столько в том, что она сама винила эту женщину. Возможно, она была одинока или отвергнута публикой как сомнительная женщина, совсем как ее мать. Больше всего ей были противны мужчины, которые пользовались этим.
Он провел языком по краю зубов и улыбнулся.
-Возможно, тебе следует. Я должен поцеловать ее у тебя на глазах и заставить тебя смотреть.
-И я отплачу тебе тем же, что заставлю тебя посмотреть, как Драйстан целуется...
Пальцы схватили ее за подбородок, злобная ненависть, кружащаяся в его глазах, заставила ее задуматься, как далеко он зайдет в своем гневе.
-Не искушай мою дурную натуру подобными угрозами .
Она дернула головой, чтобы ослабить его хватку.
-И я попрошу тебя не искушать мою. -Когда Люстина отступила, сильная хватка за руку вернула ее на место. -Я не буду стоять здесь и слушать, как ты говоришь о поцелуе со старшей женщиной у меня на глазах.
-Почему? Тебя бы это обеспокоило, Люстина?
Она представила, как он прильнул губами к ее губам, и эти хриплые звуки нехватки воздуха. Блуждающие руки и нарастающие желания. Ей было противно представлять, что ее заставят смотреть, как он утоляет свой аппетит с другой.
-Конечно, нет , - солгала она. -Это святое заведение, не предназначенное для грязных развлечений .
Юмор в его глазах потемнел, как грозовая туча.
-В этой церкви нет ничего святого. Открой свои глаза. Неужели для тебя настолько невозможно поверить в те развратные вещи, которые происходили в этом самом подземелье?
Она слышала о тайных собраниях священнослужителей по ночам, но считала их не более чем религиозными ритуалами.
-Какие развратные вещи?
Он не ответил, но, казалось, обдумывал вопрос, его взгляд был поглощен мыслями, но при этом неподвижен и совершенно непроницаем. Затем его внимание снова обострилось, и Люстина обнаружила, что поймана, как насекомое в паутину.
Что такого было в его внимании, что подогревало ее очарование?
Он продолжил играть с ее волосами, опустив взгляд на ее губы.
-Ты здесь, потому что я хочу поцеловать тебя. Не женщину .
Она вздернула подбородок еще выше.
-Ты сам это сказал. У тебя есть сила брать, не спрашивая. Если ты хочешь поцеловать меня, то я не могу тебя остановить. Разве это неправильно, милорд?
-Я бы не наслаждался звуком твоего согласия так сильно, как наслаждаюсь я. -Его рука крепко сжала ее подбородок, и Люстина тяжело вздохнула носом, когда он откинул ее голову назад к стене. -Я ненавижу твои глаза цвета звездной пыли и твои губы цвета ягодного вина, которые никогда не перестают оставаться закрытыми.-Он говорил сквозь зубы, как будто в гневе. -И я ненавижу то, как ты резвишься в лесу с Драйстаном. Тебе больше не разрешается это делать, ты понимаешь?
-Конечно, я не могу бродить по лесу одна .
За исключением того, что Люстина выросла в лесу всю свою жизнь, была вполне способна бродить в одиночку и считала нелепым правило о необходимости сопровождения.
-Ты можешь. И ты это сделаешь.-Он наклонился к ее уху, едва коснувшись губами его раковины. -Я встречу тебя там. Глубоко в лесу, на берегу реки.
Легкое, как перышко, прикосновение пробудило желание большего.
-Для чего?
-Побыть с тобой наедине.Без назойливых взглядов моего кузена.
От его слов у нее по спине пробежали мурашки.
Она не могла даже представить, что бы он сделал, если бы не риск, что кто-нибудь поймает его с поличным.
-Это звучит гораздо опаснее, чем животные, с которыми я могу столкнуться .
-И все же, что-то подсказывает мне, что на самом деле ты не боишься, - прошептал он, прежде чем отстранился от ее уха, чтобы она могла еще раз увидеть его лицо. -Это так, Люстина?
-Нет. Я не боюсь .
-Ты, пожалуй, единственная девушка, которую я встретил, которая не такая. Большинство видит во мне либо опасную и непредсказуемую пушку, способную выстрелить в любую минуту, либо игрушку для вожделения. Но не ты, Люстина. Я не знаю, как ты воспринимаешь меня, и это то, что интригует меня в тебе.
Он провел пальцем вниз от ее виска к губам, где задержал свой взгляд.
Только тогда Люстина вспомнила, что она чувствовала в его присутствии. Холодный прилив адреналина пробегает по ней. Неумолимое трепетание шелковых крыльев в ее животе. Это напомнило ей о том времени, когда она отправилась за травами в лес и случайно наткнулась в кустах на рогатую змею.
Не страх как таковой, а инстинктивная потребность и трепет выживания.
-Конечно, ты не узнаешь, как я тебя воспринимаю, если не спросишь .
-Я предпочитаю не знать.
Наклонившись к ней еще раз, он провел носом и губами по ее шее, вдыхая, как будто хотел насладиться ее ароматом перед первым укусом.
-Почему они считают тебя злым?
Вместо ответа он оставил слабый поцелуй в изгибе ее шеи, от этого ощущения по ее позвоночнику пробежала отвлекающая щекотка.
-Человек не должен желать того самого, что возбуждает его безумие.
Ладони схватили ее запястья, как кандалы, проводя костяшками пальцев по камням, когда он поднял их по обе стороны от ее головы. Когда он приблизился к ее губам, он впился в них как кровожадный пират. Точно так же, как в первый раз, когда он поцеловал ее, ее охватило головокружение, столкновение страха и возбуждения пульсировало в ее венах, как Кровь Поппи. Он погрузил свой язык, касаясь им ее языка, и рычание зародилось в его груди, он сжал ее запястья крепче, чем раньше.
-Однажды ты будешь моей, Люстина , - сказал он ей в губы и снова поцеловал ее. Дрожащие руки обхватили ее голову, как будто она была хрупкой, как стекло. С нарастающей интенсивностью его поцелуя он зарылся пальцами в ее волосы. -Попомните мои слова. Я возьму тебя с такой жадностью, что тебе нечего будет отдать. В этот момент я возьму тебя снова. -Скрипнув зубами, он резко выдохнул. -И еще раз .
-Что вас так злит, милорд? - Несмотря на ровное биение своего сердца, она пыталась отдышаться. -Зачем вам брать? Почему бы не спросить?
-Из страха, что ты позволишь это.
-И ты бы счел меня дурой из-за такого поступка.