Быстрый взгляд через плечо показал крутой наклон крыши и падение на цемент под ней, при котором наверняка были бы сломаны все кости, если бы я поскользнулась. Дыша через нос, я закрыла глаза и откинулась назад к окну, пальцы так сильно вцепились в подоконник, что мои ногти обожгло.
-Ты боишься высоты.
Опять же, это не вопрос.
Тяжело сглотнув, я только кивнула, не совсем довольная тем, что делюсь своим глубочайшим страхом с этим человеком.
Горячие пальцы коснулись моей кожи, отвлекая меня от беспокойства, и только тогда я вспомнила, что прошло много времени с тех пор, как мужчина так близко соприкасался со мной.
То, что я столько лет держала себя под охраной, на самом деле лишило меня какого-либо человеческого прикосновения. Мое лишение этого превратилось во что-то вроде фантомной конечности, с воспоминанием о моей последней встрече, все еще пульсирующей под моей кожей. Внутри меня расцвело тепло, странное и необъяснимое спокойствие.
Я прикусила губу, чтобы подавить дрожь, его прикосновение будоражило любопытные мысли. Например, на что было бы похоже скольжение его блуждающей ладони.
Прежде чем я смогла слишком глубоко погрузиться в эти фантазии, он отпустил ожерелье, которое холодно коснулось моей шеи сзади.
-Спасибо , - сказала я во второй раз.
Не получив дальнейшего ответа, он снова повернулся лицом к луне, упершись локтями в колени, как и раньше, и я уловила легкое изгибание его пальцев.
От того, что ты прикоснулся ко мне?
Когда он сморщил нос, меня снова охватила ползучая паранойя по поводу моего запаха. Не самый очаровательный мужчина.
Хотя что-то в нем, каким бы отчужденным он ни казался, показалось мне мрачным и покинутым, и я хотела спросить его, что беспокоит такого человека, как он. Немногословный человек, склонный к самоанализу.
Так много вопросов побудили меня остаться и рискнуть вызвать его раздражение своим допросом.
Вместо этого я продолжила путь к ужину, заправляя ожерелье в вырез платья спереди.
Аурелия села в дальнем конце длинного обеденного стола, помахав мне рукой, и я улыбнулась с облегчением. Ее присутствие и компания были очень приятны, особенно после знакомства со многими сотрудниками, которые, казалось, считали меня скорее помехой или каким-то предзнаменованием.
-Какое облегчение. Я думала, что буду ужинать одна,- сказала я, садясь рядом с ней.
-Абсолютно нет. Никто не должен обедать в одиночестве!
-Аурелия ... Тебе не кажется, что я пахну ... как-то странно?
Она наклонилась ближе и принюхалась. Пожав плечами, она покачала головой.
-Я не замечаю ничего неприятного, если это то, о чем вы спрашиваете.
-Да, спасибо. Просто немного параноик после работы с собаками .
-Ты определенно не пахнешь, как те дворняги .
Еду подали на великолепных белых фарфоровых блюдах с черными розами одна из женщин, которых я узнала по кухне ранее. Подали закуски: улитки в масле с чесноком и петрушкой, затем, как я догадалась, жареную утку в красном фруктовом соусе и самое вкусное вино, которое я когда-либо пробовала. Самый изысканный ужин, который мне когда-либо подавали. Я просто надеялась, что кухонный персонал не плюнул в него.
-Так приятно с кем-то поужинать , - со смешком сказала Аурелия рядом со мной, прежде чем сделать глоток вина.
-Ты раньше ела одна?
Сделав глоток вина, она кивнула, положив руку на живот.
-Только я и маленькая Мириам .
Я хотела спросить, откуда она узнала, что это девочка, но оставила эту мысль при себе.
-Обеды всегда такие изысканные?
-Да. Исключительно лучше, чем в последнем месте, где я останавливалась .
-Странно, что они не присоединяются к нам за ужином .
Она пожала плечами, набивая рот уткой.
-Они не большие любители поесть. Вот почему они такие тощие, - сказала она, уплетая еду, набитую ей за щеки. -Ты со всеми познакомилась?
-Я так думаю. Единственный, чьего имени я не расслышала, был блондин.
-Реми. Он правая рука мастера Ван Круа.
-Он какой-то странный, не так ли?
Щеки ее вспыхнули, она улыбнулась и отвела взгляд.
-Честно говоря, я нахожу его довольно красивым.- Она прикусила нижнюю губу. -Однажды я видела его без одежды. Стоя на краю обрыва. Голый мускулистый зад. Впечатляет, должна признать. - Ее руки взлетели ко рту, сдерживая смешок. -Мне наверняка придется раскаяться в том, что я шпионила за ним .
В очередной раз вспомнив о моем собственном шпионаже за Ван Круа, я поерзала на своем сиденье. Разговор внезапно принял неудобный поворот. Я не привыкла сплетничать с женщинами о мужчинах, особенно об обнаженных.
-Что он делал на краю утеса?
-Погружение. Немного сорвиголова, этот тип. Я несколько раз видела, как он ныряет. В первый раз чуть не испачкалась. Думала, что стала свидетелем самоубийства, пока не увидела, как он выныривает из воды внизу, как ни в чем не бывало. Мужчины здесь немного странные, на случай, если ты случайно не заметила. Мастер Ван Круа тусуется на крыше и в колокольне. Невероятно смело, учитывая, как там опасно. Некоторые погибли в колокольной башне, ты знаешь.
Ее бровь дрогнула, как будто она могла знать кого-то, кто это сделал.
-Я вообще немного боюсь молнии.
Вдохновением для этого послужила не только смерть моей матери. С тех пор как я была маленькой, мне всегда казалось, что молния ищет меня, чтобы достать, так же, как она сверкала за окном моей спальни в ненастные ночи.
-Ну, тогда ты определенно хочешь держаться подальше от колокольной башни. И не только из-за молнии. Некоторые девушки говорят о … вещи, касающейся мастера Ван Круа.
Брови приподнялись, она поджала губы, и я знала, что последуют новые сплетни.
Я была так увлечена желанием узнать о нем больше, что меня даже не волновало, что я принимала участие в его слухах, как дьявол. Я не могла сказать почему, но все в этом человеке меня заинтриговывало. Чем больше я узнавала о нем, тем больше мне хотелось знать.
-Какой вещи?
-Очень развратные действия. Неестественные. Казалось, она заерзала от беспокойства.
-Сама мысль о том, что он делает с некоторыми девушками, приводит меня в ужас .
-Он причиняет им вред?
-Ну, они говорят не столько о травме, сколько о страхе. Знаете, некоторые здешние женщины, я полагаю, падки на подобные вещи. Конечно, лично я бы ничего об этом не знала. Он никогда не приглашал меня туда. -Ее рука снова легла на живот, когда она запихивала в себя еще один кусочек еды ей в рот. -Люди склонны думать, что только потому, что ты беременна, тебе больше не интересно лежать с мужчиной .
Это было странно, то, как она иногда говорила, как будто предпочитала избегать определенных слов, таких как секс, например.
Решив, что пора сменить тему, я спросила:
-Итак, что это за трубы, которые предположительно гремят по ночам?
-Дело не в трубах, а в колоколе. Вы еще этого не слышали? О, иногда от этого такой шум, что я с трудом могу уснуть!
-У меня создалось впечатление, что это было что-то в стенах .
-Нет. поверь мне, это звонок. Я сплю прямо под ним, так что слышу его довольно отчетливо.
-Ты там спишь? Разве это не опасно?
-О, на самом деле это не в колокольной башне. Под ним есть подвал.
Куда Аня велела мне не ходить. Странно, что Аурелия спала там.
-Может быть, крысы взбесились, -продолжала лепетать Аурелия, - Но я не видела ни одного грызуна в этом месте. Хотя, я полагаю, отчасти это связано с собаками и Шрамом.
-Шрам?
-Ворон. Это питомец мастера Ван Круа. Предположительно, он разговаривает, но я никогда его не слышала .
-Птица или Ван Круа .
Аурелия снова хихикнула, стукнув своей рукой по моей.
-Птичка, глупышка. Итак, в любом случае, как ты это сделала? Приручила этих собак?
-Я не знаю. Полагаю, они просто не сочли меня большой угрозой?
-Они приводят меня в ужас. Я всегда боялась собак. Меня укусили, когда я была маленькой. Говорят, такого рода травмы живут с тобой вечно, когда это случается в таком юном возрасте .
Ее слова вызвали вспышку бурной воды и острое жжение в моем носу, и я отогнала видение. Всплеск адреналина оставил ощущение холода в моей груди, заставив меня сделать глубокий вдох.
-Фаррин? С тобой все в порядке?
Я моргнула, приходя в себя, и, повернувшись, обнаружила, что ее брови выжидающе приподнялись.
-Прошу прощения, что?
-Я спросил, планируешь ли ты съесть свой ужин. Ты вообще к нему не прикоснулась.
-О. -Быстрый взгляд показал, что мое столовое серебро осталось неиспользованным рядом с полностью нетронутой жареной уткой. -Думаю, я не настолько голодна .
-Я съем это, если ты не хочешь .
Пододвигая к ней тарелку, я улыбнулась и кивнула. Часть меня хотела улизнуть в библиотеку, которую я видела ранее во время экскурсии. Другая часть не хотела оставлять ее есть одну. Тревожное чувство тяжелым грузом навалилось на меня при мысли о том, что, когда я уйду и вернусь к своей собственной жизни, она все еще будет там. Ужинает в одиночестве. Как долго? Как долго души сохранялись в этом месте, прежде чем их отправили в следующий пункт назначения?
Я тихо сидела, пока она болтала о своих дневных хлопотах по дому, и когда она доела остатки моего ужина, мы разошлись, чтобы лечь спать.
2 8
ЛЮСТИНА
Музыка наполнила унылый собор, когда Люстина выглянула из-за одного из мраморных столбов, наблюдая, как молодой барон играет на огромном органе, трубы которого доставали до потолка. Акустика посылала через нее вибрацию, такую сильную, что она могла чувствовать каждую печальную ноту.