-Ты сказал мне, что тебя изгнали в Паслен. Для чего?
Не сводя с меня своего глаза без повязки, он вздохнул.
-Не хотите ли чего-нибудь выпить?
Я бы полюбила одного, но я намеревалась держать себя в руках.
-Нет, спасибо .
-Ты мне не доверяешь .
-Почему я должна доверять тебе, когда ты отказываешься сказать мне, почему ты здесь в ловушке. Кажется достаточно разумной просьбой для того, кто намеревается оплодотворить меня, тебе не кажется?
Снова проигнорировав мой вопрос, он поднялся со стула и направился к барной тележке, расположенной рядом с кожаным креслом и столиком на подставке сбоку. На столе лежала стопка книг, из которых я смогла разглядеть только Библию и "Ад" Данте.
-Здесь есть еще такие, как ты? - Спросила я, заметив загнутые страницы в его экземпляре Библии.
-Да .
-Значит, вы не те, кого мы воспринимали как небесных ангелов?
-Даже близко нет. У ваших небесных ангелов есть моральный кодекс.
Они предсказуемо хороши во всех случаях. Они всегда будут выбирать то, что правильно, потому что ставят это превыше всего остального — даже человеческой жизни.
Звук разгорающегося пламени привлек мое внимание к тому месту, где он поджег кусочек сахара, балансирующий на ложке над стаканом на огне.
-Я гораздо более эгоистичен. Я бы сжег дотла целый город ради одной женщины .
Взгляд, который он бросил на меня в ответ, был ничем иным, как непримиримым.
Осознание ударило меня по голове.
-Вот почему ты здесь. Ты сжег Прецепсию дотла. Все это .
-Вы спросили о моем отношении к человеческой жизни . -Он пожал плечами и сделал глоток своего напитка. -Зависит от обстоятельств .
Я хотела сказать ему, что он морально отвратителен и не подходит для такого поступка, но все, что я смогла изобразить, это жалость и грусть. Не для него, а для меня. За то, что никогда не любила что-то так яростно. За мою неспособность понять, как кто-то может быть настолько охвачен болью, что осмеливается мстить. Даже мой собственный отец не был способен на это.
Когда Иерихон пересек комнату и направился ко мне, неся два стакана со светящейся зеленой жидкостью, которая, как я предположила, была абсентом, желание отступить заставило меня вжаться в спинку стула. Он поставил один из стаканов на стол, а другой держал между нами, не совсем предлагая, когда наклонился вперед.
-Я могу рассказать тебе все. Каждый секрет, о котором вы когда-либо задумывались. Каждый код, который вы еще не взломали. Я могу наполнить твой мозг большим количеством информации, чем ты когда-либо найдешь в книгах твоего мира. Так многому нужно научиться и так мало времени. -Затем он поднял стакан повыше и слегка взболтал его содержимое. -Все, о чем я прошу взамен, - это чтобы ты доверяла мне .
Что, если бы я это сделала? Не это ли было причиной, истинной причиной, по которой я в первую очередь пришла в Паслен? Искать этого человека?
Чтобы узнать, почему мой отец отчаянно искал его? Ответы. Мой отец научил меня, что нет ничего важнее, чем обнаружить свое истинное предназначение. Была ли я настолько эгоистична, чтобы хотеть этого? Жаждать такого уровня понимания, которого не мог достичь даже он?
Бросив быстрый взгляд на напиток, я сузила глаза.
-Что именно ты хочешь от меня?
-Я хочу, чтобы ты осталась достаточно долго, чтобы я смог снять проклятие .
-Достаточно долго, чтобы снять проклятие? Последний раз, когда я проверяла, это запросто могло занять пять минут в ванной. Бам-бам-бум. Беременна .
Уголок его губы дернулся.
-Я ждал тебя столетия. Я хочу насладиться этим .
-Это.... Это какая-то странная, чуждая романтика, что-то вроде дерьма. Оплодотворять меня? Это один шаг вниз от моего разведения.
Он приподнял бровь.
-Вы бы предпочли этот термин?
-Нет. Я ничего из этого не предпочитаю.-Запустив руку в волосы, я выдохнула, чувствуя себя Алисой, пытающейся решить, стоит ли взять напиток и провалиться в его темную кроличью нору. -Послушай, это ... лестно, я полагаю, но я едва могу поддерживать жизнь растения и кошки. Я не готова к ребенку .
-У тебя нет выбора. Или время, если уж на то пошло. Кровавая луна всего через несколько коротких дней. И если ты думаешь, что я позволю тебе снова погибнуть, ты ошибаешься .
Позволить мне погибнуть?
-Что ты собираешься делать — заставить меня забеременеть?
-Я использую все имеющиеся в моем распоряжении методы, чтобы переубедить тебя.- Он снова потянулся за своим напитком, наблюдая за мной поверх его края, когда сделал глоток. -Что бы сказал тебе твой отец, если бы он стоял сейчас здесь?
-Мой отец? Он действительно верил во всю эту чушь, так что, вероятно, сказал бы мне, что я была дурой, раз ушла .
-Тогда не будь дурой.
Прохладная, влажная поверхность стакана прижалась к моим ладоням, и с небольшой неохотой я приняла напиток из его рук. Простой жест, но при этом мне казалось, что я расписываюсь в своей душе. Оттолкнувшись от стола, он наклонился надо мной и приподнял выбившийся локон, его взгляд на мгновение отвлекся, когда он поиграл с прядью.
-Пей , - сказал он таким зловещим и мрачным голосом, что это напомнило мне злодея из сказок, уговаривающего юную невинную девушку на ее собственную гибель.
Дрожащей рукой я поднесла напиток к губам и сделала глоток. Вкус черной лакрицы заплясал у меня на языке, такой вкусный, что я отпила еще. Я никогда в жизни не пробовала абсент, всегда думала о нем как о чем-то, что нравится только странным готическим типам. Но что бы он ни добавил в напиток, казалось, это утолило жажду, о которой я никогда не подозревала.
Теплая рука сжала мою, когда Иерихон оторвал бокал от моих губ и усмехнулся.
-Медленно. -Его взгляд опустился на мои губы, и он наклонился вперед, чтобы слизнуть с них жидкость. -Когда-то считалось, что абсент вызывает галлюцинации.
Безумие. Разврат. По-моему, именно Оскар Уайльд сравнил этот напиток с поэзией .
-Это восхитительно .
-Потворства, которые считаются наиболее порочными, обычно таковы. -Его язык прошелся по собственным губам, когда его взгляд переместился ниже, к моему горлу, и я подумала, не укусит ли он мою шею. Вместо этого он оттолкнул ее. -Пойдем со мной .
-Куда?
-Доверяйте, мисс Рейвеншоу.
Доверие. Правильно. Сделав еще один глоток напитка, я поставила его на его стол и встала со стула, чувствуя легкое головокружение, охватившее мою голову. Конечно, я не могла быть пьяна — я выпила всего около половины стакана, — и все же я почувствовала теплое, расплывчатое ощущение легкого кайфа. Взяв его за руку, я последовала за ним, вышла из кабинета, через коридор, галерею, к двери колокольни.
Колокольня.
Тем не менее, несмотря на тихий и удобно отдаленный голос в моей голове, предупреждающий меня повернуть в другую сторону, я последовала за ним.
-Сегодня ночью должен быть шторм. Мне говорили, что здесь опасно, когда бушует молния. -Взяв его за руку, я позволила ему вести меня вверх по узкой каменной лестнице башни, освещенной лишь несколькими мерцающими лампами, которые висели на кронштейнах на стене.
Хватка усилилась, как будто я могла попытаться вырваться, он взглянул на меня через плечо.
-Тебе не о чем беспокоиться .
Лестничный колодец открылся для балок и строительных лесов, движущихся шестеренок и усталых звуков, которые они издавали. Мы совершили великолепную посадку по пути к колоколу на вершине башни, где задняя часть огромных стрелок часов насмешливо отсчитывала секунды. Отсчитывая конец невинности. До меня доходили смутные слухи о том, что происходило с девушками в колокольной башне. Крайняя развращенность в основном скрывалась за его древними стенами.
-Как ты можешь быть так уверен? - Спросила я, остановившись у окна, через которое облако молний зловеще сверкало над черным морем внизу.
Его твердая рука собственнически сжала меня, и прежде чем я даже поняла, что он изменил направление, он прижал меня спиной к стене.
Капризный, как ветер, стучащий в окно, он сосредоточил свое внимание на мне, холодные камни за моей спиной напоминали, что от него никуда не деться.
Нежное прикосновение костяшек его пальцев к моей щеке противоречило тени злобы, которая проскользнула за его обычно холодным, непроницаемым взглядом.
-Потому что я настолько неоправданно жаден, когда дело касается вас, мисс Рейвеншоу, что даже удар молнии не посмеет коснуться вашей кожи без последствий.
В этот момент гром почему-то казался более отдаленным, или, возможно, его заглушал непрекращающийся стук моего сердца.
-Ты завидуешь молнии?
Он наклонился ближе, восхитительный аромат бергамота и лакрицы, такой же опьяняющий, как теплый абсент, все еще пульсировал в моих венах. Его губы прочертили легкую, как перышко, дорожку вдоль моей челюсти. Зубы задели мочку моего уха, горячее дыхание коснулось моей шеи, когда он прошептал:
-Я ревную ко всему, что так неустанно занимает твои мысли, когда ты со мной .
Закрыв глаза, я боролась с дрожью, которая пробежала по мне, как сильный шторм по хрупкому парусу. Злое обещание бурного моря. Только когда он отстранился, я открыла глаза, встретившись с его взглядом, и уловила предупреждение об опасности под поверхностью, о неизбежном шквале, который обрушится на меня.
Мне хотелось утонуть в этом.