Сам «граф», несмотря на свои аристократические претензии, поддерживал знакомства с руководящими работниками пороховых заводов Дюпона в Уилмингтоне (Делавэр) и различных авиационных и военных предприятий в штате Нью-Йорк и штатах Новой Англии, а также в армии, флоте, морской пехоте и пограничной береговой охране. Кунце, благодаря его положению в немецко-американских колониях, удалось устроить сторонников Гитлера на ответственные должности более чем в двадцати крупных предприятиях. То же сделал и Виллюмейт.
Планы передачи информации через Эбелла во время его периодических поездок по ту сторону Рио-Гранде предусматривали четыре способа. Первый — почтой из Мексики в Японию, — маршрут, дававший возможность обойти британскую цензуру. Вонсяцкий боялся британских цензоров и не хотел сталкиваться с ними в тех случаях, когда этого можно избежать. Второй способ — с курьерами, работающими на японских кораблях, которые останавливаются в мексиканских портах. Третий — с помощью подпольных коротковолновых радиопередатчиков. Вонсяцкому было известно, что у мексиканского правительства нет ничего, подобного американским контролерам, снабженным аппаратурой, которая моментально улавливает и определяет местонахождение коротковолновых радиостанций. Четвертый способ — непосредственный контакт с японскими подводными лодками, которые всплывают на поверхность в мексиканских водах. Кунце должен был связаться с этими лодками, либо выходя навстречу в открытое море на рыбачьем ялике, либо устанавливая место встречи на берегу, куда подводники могли бы высадиться с резиновой шлюпки.
Записи не были единственным типом информации, которую Вонсяцкий намеревался переправлять за границу с помощью Кунце. После провала шайки Дюкена, а вместе с ней и курьеров, немцам и японцам становилось все труднее переправлять громоздкие предметы, как, например, образцы новых снарядов, противогазов и оружия. Тот факт, что Кунце уже давно ездил в оба конца через границу у Эль-Пасо, теперь, как подчеркнул «граф», делает его наиболее способным продолжить работу, оставленную курьерами Дюкена помимо их воли.
Священник узнал многое в отеле «Бисмарк». Когда Вонсяцкий кончил говорить, священник предложил привлечь Возняка и сумел так удачно повести дело, что тому велели временно воздержаться от диверсионных актов.
— Я достану средства на расходы, — сказал «граф».— Моя жена очень богата и никогда не спрашивает, куда я деваю деньги. Разумеется, она не знает, что я работаю на Германию и Японию.
«Граф» был чванливый и тщеславный субъект. Он закурил сигарету и, прохаживаясь взад и вперед, дал понять присутствующим, что собирается занять высокий пост в Берлине или в Токио — где ему вздумается,— после того как «высшие расы заставят США занять подчиненное положение».
— Я мог бы занять пост Геббельса, — сказал он. — Мог стать правителем Манчжоу-Го!
К концу конференции в чикагском отеле Вонсяцкий стал, смеясь, рассказывать, как легко, по его мнению, организовать вредительство на американских заводах. Конечно, он упомянул о наждачном порошке и о том, что ничтожное количество такого порошка может мгновенно вывести из строя машину огромной мощности.
— Я знаю, что говорю, — сказал «граф», — ибо в одном из писем ко мне фон-Риббентроп пожаловался, как много хлопот доставляют нацистам чешские рабочие этим порошочком.
«Граф» сообщил своим слушателям о некоторых экспериментах, проведенных немцами на своих военных заводах. Они нашли, например, очень простой и не поддающийся разоблачению способ «запороть» винтовку; тогда ствол лопается после первого же выстрела.
Затем Вонсяцкий, Кунце и Виллюмейт стали обсуждать, в каких масштабах можно развернуть диверсионные акты на авиационных заводах, незаметно закладывая в мотор небольшую адскую машину, которая начинает действовать лишь после того, как самолет пробудет некоторое время в воздухе. Пилот услышит резкий треск, но будет уже поздно. Прежде чем он сможет что-либо предпринять, с самолетом будет покончено.
Глава двенадцатая
Конец шайки Людвига
Агенты ФСБ, выслеживавшие тем временем нашего старого знакомого Людвига, очутились в Фримонте (Огайо). Им было известно, что Фримонт — родина Людвига. Их не удивило, когда он отправился оттуда в магистра в Сандаски и получил копию своей метрики. Предполагалось, что шпион держит курс на тихоокеанское побережье и метрика ему нужна, чтобы отплыть из Сиэтла или Сан-Франциско через Японию в Германию.