— Может быть. Но разве надо было его убивать?
— Поверь, то что он умер, к лучшему! Останься он жив, как было отпустить его? Вернулся б к своим друзьям-волшебникам на Пембу и… Нет-нет! Это было слишком опасно. Так лучше.
— Что ж, — сказал Рори, — дело сделано, и спорить о нем нет смысла. Где сокровища?
Чтобы их не могли подслушать, они встретились в саду, в маленькой открытой беседке. Спрятаться поблизости было негде, слуг своих Маджид отпустил. Но тем не менее он осторожно огляделся и понизил голос до шепота, еле слышного за рокотом прибоя.
— Оно в пещере. — Султан нагнулся и стал чертить пальцем по пыли на полу. — Здесь колодец, здесь манговая роща, а слева высится скала, из нее растет дерево. Он сказал, мы ее сразу узнаем.
— Будем надеяться, — произнес Рори, стирая карту ногой. — Поедем сейчас или ночью?
— Ночью, — пробормотал Маджид. — Нужно, чтобы никто не знал. Если станет известно, что я нашел отцовские сокровища, может невесть что случиться. Тувани увеличит свои требования, и… нет-нет! Такое дело надо хранить в тайне. Мы сможем перевезти сокровища сами — если колдун не похитил их…
— Вот уж этого он сделать не мог, — со смешком сказал Рори. — Иначе с чего ж он на своем последнем дыхании их проклял?
Маджид снова вздрогнул и резко обернулся, словно боялся увидеть стоящего за спиной колдуна или его призрака.
— Ты прав. Сокровища, как он и сказал, лежат в пещере. Возьми лошадей и жди в манговой роще у колодца. Нам потребуются только веревка и лом, я их прихвачу.
Рори поклонился и пошел по мокрой траве между высоких пальм к пляжу, где Бэтти поджидал его с вытащенной на гальку шлюпкой с «Фурии», чтобы отвезти обратно в город.
День стоял жаркий, безветренный, невыносимо влажный, но большую часть его Рори проспал. Нервы его не беспокоили, снов он не видел и проснулся освеженным. По крыше Дома с дельфинами ритмично барабанил дождь. К закату он стих, горизонт очистился, и над синевато-серым морем появилась золотистая полоса. Позднее, когда Фрост ехал по раскисшей дороге ведущей на запад, к Бейт-эль-Расу, тучи немного разошлись, оставив широкий просвет чистого, словно омытого дождем неба с безмятежно сверкающей россыпью звезд.
Он взял с собой Бэтти и четырех вьючных лошадей. Маджид, сопровождаемый обоими глухонемыми, не заставил себя ждать. Оставив свой эскорт на страже в тени манговых деревьев, они поехали вдвоем и удивились тому, с какой легкостью достигли цели.
Остров был усеян подземными пещерами, и без подробных указаний мчави они могли бы искать всю жизнь и не найти той, что нужна. Но по указаниям нашли легко, и в очень скором времени свет их единственного керосинового фонаря упал на спрятанные сокровища султана Саида, замерцавшие многоцветными огоньками, более яркими, чем звезды.
— Твой отец, да покоится он в мире, знал, что делает, — заметил Рори, обретя наконец голос. — Во имя семи тысяч семисот ангелов, откуда, по-твоему, он все это собрал? Похоже, это добыча из десятка разграбленных городов.
Ответа Фрост не получил, так как Маджид даже не слышал вопроса. Султан стоял на коленях, поднимал рассыпанные драгоценные камни и пропускал между пальцев сверкающими потоками, наблюдая, как пламя фонаря играет на усеянных самоцветами портупеях, алмазах на эфесах ятаганов, Ожерельях, кольцах, брошках с рубинами, резными изумрудами, сапфирами, бирюзой, лунными камнями и аметистами, на множестве нитей жемчуга.
Рори глянул на камни и кубки, оружие, сундуки с неограненными самоцветами и отвел от них взгляд. За ними от пола до потолка пещеры высились золотые бруски из награбленной добычи, дани и сокровищ веков, расплавленных в грубые слитки для удобства перевозки. Драгоценные камни — штука заманчивая, они не только дорого стоят, их блеск, цвет, переливы, пагубная красота чаруют мужчин и гипнотизируют женщин. Но для себя он предпочитал золото.
Оно все его. Или, по крайней мере, большая часть.
Маджид всегда любил красивые вещи, ценил форму, цвет, блестящее великолепие драгоценных изделий ювелиров, златокузнецов, оружейников и прочих умельцев, и за ними не замечал грубых желтых слитков, хотя и представляющих собой баснословную ценность, но лишенных изящества и красоты. Кроме того, там было много золотых монет: луидоров, гиней, дукатов. И масса серебряных долларов, почерневших от времени, но мелодично звенящих при ударе о камень. Маджид удовольствовался всем этим и одной седельной сумкой золотых слитков, а остальные отдал Рори — и в придачу филигранное золотое ожерелье с мелкими жемчужинами, топазами и турмалинами. Красивую вещицу, не особо ценную. Фрост решил, что Зора ей обрадуется.