Полковник Эдвардс кипелаг злости, лейтенант Ларримор угрюмо сжимал губы, даже Натаниэл Холлис при всем сочувствии к племяннице считал, что Геро ведет себя неразумно, что ей надо собраться с силами и сказать, где она была, с какой точки острова вернулась. Но Геро просто-напросто заперлась в спальне, и тетя Эбби поразила мужа, резко заявив всем четверым джентльменам, что будь у них хоть капля чувствительности — но откуда ей взяться! — они хотя бы отчасти поняли, какие страдания перенесла ее племянница, только в таких делах все мужчины без исключения — бесчувственные скоты!
Когда уже сгущались сумерки, Фаттума постучала к Геро и сказала, что Рахим вывел Шарифа из конюшни. Геро наконец вышла и спустилась вниз; встреченному в холле дяде сказала, что хочет взглянуть на коня, убедиться, что он здоров. В саду она потрепала Шарифа по холке, дала ему сахар, поговорила с Рахимом. Через некоторое время она вернулась такой бледной, осунувшейся, что дядя не на шутку встревожился и озабоченно посоветовал лечь в постель.
— Да, — бесстрастно произнесла Геро, словно не слыша его и отвечая на собственные мысли. Внезапно она села на ближайший стул. Мистер Холлис, растирая ее вялые ладони, забеспокоился, как бы она не упала в обморок, и с глубоким облегчением увидел полковника Эдвардса. Тот зашел в надежде, что мисс Холлис сообщила какие-то полезные сведения. Увидев, что юная леди поднялась с постели, следовательно, оправилась от слабости и пришла в более твердое расположение духа, полковник преисполнился радужных ожиданий. Правда, ненадолго.
— С ней сейчас нельзя разговаривать! — резко сказал раздраженный мистер Холлис, — Разве не видите, что бедная девочка больна? Позовите мою жену — и принесите стакан воды!
Племянница его выпрямилась и четко, сдержанно произнесла:
— Спасибо, дядя Нат, я совершенно здорова и готова ответить на любые вопросы полковника Эдвардса.
— Это очень любезно с вашей стороны, мисс Холлис, — сказал полковник, глядя в ее бледное лицо с легким беспокойством. — Благодарю. Может, нам поговорить где-нибудь с глазу на глаз?
— Я готова сказать здесь все, что могу, — ответила Геро, не выказывания желания двигаться с места.
— Э… конечно. В таком случае, мы все хотим узнать, имеете ли вы представление, где сейчас Фрост и его судно, и не можете ли сказать нам, куда вас отвезли, когда похитили.
— Меня не похищали, — сказала Геро.
— Как?!
Оба джентльмена ошеломленно уставились на нее.
Дядя оправился первым и не без едкости попросил Геро взять себя в руки и не говорить ерунды.
— Это не ерунда, — ответила Геро, впервые в жизни прибегнув к беспардонной лжи. Потом стала приукрашивать ее. — Капитан Фрост знал, что толпа пиратов собирается напасть на консульство, решил, что оставаться мне здесь неразумно, отправил меня в более безопасное место и вернул с достаточным сопровождением, как только опасность миновала. Вот и все.
— Ни разу в жизни не слышал подобной чепухи, — возмутился дядя Йат, — и если думаешь, что я ей поверю… Послушай, Геро…
Полковник поднял руку, заставив его умолкнуть.
— Минутку… Мисс Холлис, можно поинтересоваться, почему Фрост не взял в безопасное место и мистера Майо с грумами? И не отправил никакого сообщения вашей семье?
— Видимо, решил, что мужчины способны сами < постоять за себя, а женщина может подвергнуться худшей участи, чем побои. Так или иначе, времени на споры не было. Мистер Майо неправильно истолковал ситуацию, и это неудивительно; а послать сообщение оказалось невозможным из-за беспорядков в городе.
— Нужно быть не в своем уме, чтобы лгать так беззастенчиво, — сердито сказал дядя Нат.
Геро поднялась, оправила юбку и сказала отчужденным, равнодушным тоном:
— Прошу прощения, но это все, что я хотела сказать; думаю, то же самое вы услышали от тех людей, что привезли меня сюда.
— Но…
— Можете вы найти иной мотив в поступке капитана Фроста? — сдавленно спросила Геро.
Дядя в гневном изумлении уставился на нее, но британский консул кивнул и суровым тоном сказал:
— Могу. И полагаю, вы знаете, что это правда. Прошу прощения.
На бледных щеках мисс Холлис вспыхнул легкий румянец, но она промолчала, и полковник неторопливо произнес:
— Даже если вы считаете, что Фроста в какой-то степени можно оправдать, другие его дела не заслуживают оправдания; как и подстрекательство пиратов к бесчинствам и насилию ради достижения собственных целей. В результате двое людей убиты, многие тяжело ранены; об этом нельзя забывать. И даже если б не произошло вашего похищения — спасения, раз вам так угодно, это не отразилось бы на моем решении подвергнуть его немедленному наказанию.